Форумы Tolkien.RU

Стражник откинул капюшон с лица жертвы и продемонстрировал окружающим лицо с заострившимися чертами, обтянутое посиневшей полупрозрачной кожей.
- Если бы они догадались хотя бы перевернуть его на живот, он бы сейчас был жив. Он почти не успел захлебнуться, они вытащили его из воды и уложили на берег, на спину, но у него были сильные судороги - вода в это время года ледяная, как вы знаете - и не было сил самому перевернуться, а во рту было полно воды, он задыхался у них на глазах, у него в горле булькала вода, а они смотрели, вытаращив глаза и разинув рты, и ничего не могли сделать.
- Безмозглые гномы! - в сердцах воскликнул второй стражник.
Под мокрой белой мантией угадывалась хрупкая фигурка, ее можно было принять за женскую. Мужчины только одной расы на Файбресе имели такое нежное телосложение - маги. Маги были очень редки в это тяжелое время, когда они были нужны. Потеря каждого из них грозила мировой катастрофой...
Голова погибшего была слегка повернута набок, в сторону собравшихся, и они могли видеть остекленевшие темно-карие глаза, в которых застыло горькое отчаяние. Средней длины черные волосы, слипшиеся от воды, разметались по земле.
- Слишком слабый, - констатировал стражник. - Парнишка бы не выдержал один такого пути. Ума не приложу, как он здесь оказался.
- Он маг, - безо всякого удивления сказала воительница, стоявшая рядом с ним. - То есть был им, - поправилась она.
- Жалко, - прошептала юная девушка в рабочем фартуке, державшая в руках два пустых ведра. Видимо, она шла за водой. - Он, наверное, был добрый и хороший... в белых одеждах, бедняжка...
- Мы не можем себе позволить терять магов! - Шипящий голос Ануарты, старой колдуньи, прорезал воцарившуюся тишину. - Мы должны вернуть его!
- Боюсь, поздно, у него уже и пальцы коченеют, госпожа, - голос первого стражника сделался уважительным, когда он обращался к старухе, щупая скрюченную руку утопленника. Колдунья не обратила на его замечание никакого внимания. Она отодвинулась, и в образовавшийся проход через толпу с трудом протиснулся человек богатырского телосложения. Ануарта кивнула ему, и богатырь одним движением подхватил безжизненное тело на руки. Маленькая голова мотнулась и запрокинулась назад, тонкая рука со сведенными предсмертной судорогой пальцами безжизненной тяжестью легла на плечо воина.
- Ишь ты, легонький совсем... - с неожиданной для такого могучего человека нежностью в голосе прошептал он и прижал мертвого к груди. - Что, бабушка, опять проклятая некромантия? Лича сработать хошь или так, зомбяка безмозглого?
- Заткнись, болван! - прикрикнула ведьма на внука. - Что ты в этом понимаешь?

Хрупкое обнаженное тело мага в который уже раз за ночь выгнулось дугой. Какие-то магические силы кружили в мрачном подземелье, раздирая новообретенный труп изнутри: процесс создания нежити всегда оставался загадкой для Орвеса. Воин прижал его рукой, чтобы мертвяк не поломал себе кости - иначе он не будет представлять никакой ценности, - но тут глаза подопытного раскрылись, и он судорожно вцепился обеими руками в руку Орвеса.
- Бабушка Ануарта! У тебя получилось! - Закричал прилежный внук, который всегда помогал бабуле по хозяйству, в соседнюю комнату. Но тут же замолк. Глаза "зомбяка", как всегда называл нежить Орвес, были полны страха.
- Эй... ты же зомбяк... Зомбяки не могут смотреть. Они только таращатся своими остекленевшими зенками...
"Зомбяк" резким движением сел и соскочил со стола, но тут же вскрикнул, как будто от боли, закатил глаза и рухнул на пол лицом вниз, как подкошенный.
- Ты что... - Орвес побледнел. Он осторожно перевернул новосозданного зомби на спину и увидел, что ресницы его иногда вздрагивают. - Ты чего, живой, что ли? - Он приподнял тело за плечи, устраивая безвольную голову у себя на груди, потом подсунул вторую руку под колени мага и поднял его. - Так не бывает! Этого никогда не может быть! Бабушка! - Закричал он, вбегая со своей ношей на руках в комнату, где Ануарта готовила колдовское зелье для завершения процесса зомбирования.
- Чего орешь, внучек?
- Бабушка, он живой! Смотри... - Орвес бережно опустил обмякшее тело на пол и взял бесчувственные руки в свои ладони. - У него глаза совсем живые! - Орвес стал осторожно разминать судорожно скрюченные пальцы. Воин снял с себя теплый плащ и завернул тело в него. - Бедняга, как же он перепугался, когда пришел в себя! Ты только не бойся, - обратился он к зашевелившемуся на полу магу, - ничего с тобой плохого не будет... - Он осторожно привлек его к себе. - Ну, ну, что ты? - Орвес промокнул рукавом своей рубахи наполнившиеся слезами глаза перепуганного колдуна. - Да никто тебя тут не обидит, раз уж живой остался... Глазки-то на мокром месте, что ли? Все маги в совершенстве владеют собой, ты не знал? - Орвес успокаивающе улыбался, вытирая магу слезы, как маленькому ребенку. Впрочем, сейчас вряд ли бы нашелся ребенок более беззащитный и напуганный.
Ануарта фыркнула и, опираясь на свою клюку, подошла ближе.
- Какой же он живой? Смотри, фантазер, он же не дышит! - насмешливо сказала она. Орвес положил руку магу на грудь, нахмурился, потом поднес ее к его рту, подождал немного... и изменился в лице. Глядя на него, предмет спора перестал плакать и весь задрожал.
- Ты что же не дышишь-то, маленький... как же так... - забормотал ошарашенный Орвес. Ануарта схватила руку мага и сжала ее в своей с такой неожиданной для старухи силой, что маг вскрикнул.
- Пощупай, у него и рука ледяная, как у настоящего трупа!
- Бабушка... - Глаза Орвеса округлились. - Но ему стало больно, когда ты его схватила, и он только что плакал, ты же видела! Что-то я не слыхал, чтобы мертвецы страдали от боли и плакали!
- Клянусь всеми проклятиями, - Ануарта, в свою очередь, тоже округлила глаза. - Мы получили то, что случается раз в тысячу лет - идеального зомби, мертвого, но и живого в то же время, да еще и мага, с помощью него мы получим неограниченную власть!
- Как звать тебя, сынок? - Голос ведьмы сделался приторно сладким, когда она склонилась над ничего не понимающим магом. Тот молчал. - Да знаю я, ты ничего не помнишь. Отныне нарекаю тебя Кайвел - ведь именно так, кажется, звучит слово "недоумерший" на языке твоей расы?

Кайвел стоял на причале, сжимая в руке простую деревянную палку за неимением утерянного во время той роковой бури магического посоха. Он и сам не знал, как ему удалось убежать от проклятой ведьмы, ведь его связывало зомбирующее заклятие - он просто почувствовал, что должен немедленно уйти и попытаться сделать хоть что-то, чтобы изменить существующее положение вещей. Изредка на него накатывали волнами воспоминания о вкусе холодной родниковой воды, о тепле ночного костра на привале...
Недоумерший маг ничем не отличался от нормальных людей, если не дотрагиваться до него и не замечать отсутствия дыхания и мертвенно-бледной кожи. И он отчаянно надеялся, что ему удастся найти хотя бы кого-нибудь, кто поможет ему... поможет вернуться к жизни или, на худой конец, упокоиться с миром.

- Да, да, я такая вот, а что поделаешь, ну тетушка, ну перестань же ты, все, я ухожу на смену, оставь меня в покое, нет, я не буду обедать дома, ты сама это прекрасно знаешь, сегодня много работы, хозяин меня не отпустит, он вообще никогда не отпускает раньше времени, ну да, скряга, мы с тобой это уже двести раз обсуждали, и… - тут Тикки завернула за угол и припустила что есть сил. Отвязаться от тетушки было просто невозможно, единственное, что можно было сделать – это говорить без умолку, чтобы она не могла и слова вставить, а потом поступать вот как сейчас: бежать прочь.
Она торопливо шагала, постоянно оглядываясь и почти не разбирая дороги: это она сделает потом, сейчас главное – отойти подальше. За угол, еще поворот, на площадь, чтобы запутать все следы, никто не должен видеть, в какую сторону она пойдет, или весь план насмарку… Она уйдет сегодня, тетушка Бет не пропадет, а Тикки больше не может, нет, не может она больше жить в таких условиях!
В очередной раз оглянувшись, Тик натолкнулась боком на кого-то. Быстро оглянувшись, она увидела, что это щупленький пацан примерно ее лет, отскочивший от девушки как от огня.
- Ты что? – удивилась Тик. – Я не кусаюсь. Прости, что столкнула, ну уж так вышло… вот такая я неуклюжая…
Привычка все валить на себя без вопросов выработалась за долгие годы жизни с тетей Бет: так было проще. Если признавать свою вину за все, что происходило в доме, тебя пилили чуть меньше, и оставалось только исправить последствия недоразумения. Только сегодняшнюю оплошность Тикки исправлять не собиралась…
- Эй, а ты случаем не идешь в большой город? – невинно поинтересовалась она у парня, заметив в его руках дорожный посох. – Возьми меня с собой, а? Вдвоем-то всяк веселее будет! Я еще могу песни петь, вот только надо взять из тайника мою лютню… Ой, да, меня зовут Матиника, или просто Тикки, - Тик протянула руку для пожатия. – А тебя?
Рука осталась висеть в воздухе, парень явно не собирался настолько тесно знакомиться. Но Тикки не обиделась – вот еще незачем!
- Ты можешь звать меня Кайвел, - чуть отстраненно тихим голосом ответил парень.
- Так можно пойти с тобой? Я не буду обузой, честно! У меня есть небольшие сбережения, я готовить умею, и шить, и костер разводить, и…
Кайвел посмотрел на Тикки ясными глазами и коротко ответил…

- Я зомби.
Он не хотел, чтобы между ними с первой встречи возникли недомолвки и тайны.
Наверное, эта девчонка сейчас не поверит ему, но потом, когда он представит доказательства, вытаращит глаза и с визгом убежит... Или, чего доброго, еще в обморок грохнется.
Кайвел оглядел пустой берег и тяжко вздохнул. Конечно, все отчаянные герои хотят спасать мир... одной человеческой души для них мало. Как жестоко он ошибался, не теряя надежды...

- Да ты что?! А по мне, так хоть краснопяточный грядкоторчатель, лишь бы ты забрал меня отсюда! – Тикки и в самом деле было все равно, тем более она не знала, что такое зомби, таких сказок ей на ночь не рассказывали, в основном сказки были о том, как надо помогать тетушке; а наречия магов она и не могла знать, чтобы понять, что значит "Кайвел". - Ты ведь можешь, правда, Кайвел? Куда ты идешь, в город? И почему ты такой грустный? – не получив ни одного ответа на интересующие ее вопросы, девушка сделала неожиданный вывод: - У тебя есть одно неоспоримое достоинство: ты немногословный… Никуда не уходи, я сейчас вернусь.
 Тик убежала и через пару минут действительно вернулась с небольшим свертком, державшимся на ее плече на тонкой лямке. Из него торчал гриф чего-то струнного.
- Ну идем же, или ты уже передумал?

Кайвел удивился. "Ну надо же, впервые вижу девушку, которая не боится зомби", - подумал он. - "Ладно, может, ее тетушка - могильщица?"
Зомби улыбнулся Тикки и обратил свой взгляд на море.
- Я не знаю сам, куда я иду. Я планировал путешествие по морю, но не знаю, найдется ли в это время года в городе хоть одно судно, перевозящее пассажиров. И я вовсе не грустный! - Он снова обернулся и старательно улыбнулся. В лучах восходящего солнца Тикки увидела, что мертвенная бледность покрывает его лицо.
- Пойдем, если ты такая смелая.
И Кайвел зашагал по дороге в город.

Мертвенная бледность лица и странноватое поведение нового друга немного смутили Тикки, но совсем немного и тем более совсем ненадолго: девушка вообще не отличалась способностью думать о чем-то одном подолгу.
А сейчас они шли в сторону заката, день еще только начинался, и он обещал быть прекрасным: птичий гомон уже слышался вовсю, солнце за спинами путников выставило краешек из-за гор и осветило море, игравшее волнами. В воздухе пахло солью и дорогой. Тик не удержалась и запела.
Она пела что-то про море, про дальние страны – то все были песни, подслушанные в тавернах у моряков, заплывавших иногда в маленький портовый городок, где Тикки провела все пятнадцать лет своей жизни. Потом сами собой вспомнились строки из песни, что пел проезжий сказочник детям, слушавшим сказку затаив дыхание; даже Тик сбежала из дома несмотря на наказание, грозившее ей, чтобы послушать сказание о гномах, полурослике и сокровищах дракона…

За синие горы, за белый туман,
В пещеры и норы уйдет караван;
За быстрые воды уйдем до восхода
За кладом старинным из сказочных стран.  
   За синие горы, где мрак и снега,
   Куда не ступала людская нога,
   За быстрые воды уйдем до восхода…

Кайвел почему-то передернул плечами, как от холода, и Тик осеклась.

Солнце уже начинало садиться, когда Кайвел и Тикки добрались, наконец, до города. Хотя Тикки устала и не прочь была бы остановиться хоть ненадолго, Кайвел, казалось, совсем не обращал на нее внимания, и шагал так быстро, что к концу пути Тикки не то что петь не хотелось, а единственным ее желанием было лечь где-нибудь на обочине дороги и заснуть.
Два стражника у ворот, увидев путников, ничего не спросили у них, но когда те прошли мимо, стражники заржали. Тикки обернулась и увидела, что один стражник делает показывает попеременно то на нее, то на ее спутника, а второй, скаля зубы, делает неприличные жесты. Она нахмурилась и хотела было преподать им урок хороших манер, но тут увидела, что Кайвел уже ушел далеко вперед, и кинулась его догонять. Он шел так быстро и уверенно, что Тикки подумала, что он наверняка часто бывал в городе.
Когда они проходили мимо таверны "Привратная", где обычно останавливались прибывшие в город путники, Тикки было решила, что они тоже переночуют здесь, но Кайвел шел вперед. Когда она совсем уже собиралась попросить мага о пощаде, он вдруг свернул в темный переулок. Не говоря ни слова, Кайвел отворил прогнившую дверь явно заброшенного дома, забрался на сеновал и улегся на копну старого, трухлявого сена.

Окружающий мир чуть двоился в глазах, ноги гудели, но больше всего хотелось есть: за весь день Кайвел не удосужился сделать ни одной остановки, будто железный был. Тик старалась не показать, что она слабее, но железной не была, поэтому сейчас, предупредив спутника, пошла на добычу пропитания.
В этом городке девушка уже была как-то, несколько лет назад. Тогда тетушка заболела и послала ее за лекарем сюда, потому что с местным поссорилась (при ее-то характере это было совсем нетрудно!) и не хотела видеть его в своем доме. Здешний лекарь, правда, отказался ехать до портового городка, в котором до последнего времени жила Тик, но дал снадобье и пару дельных советов. Вообще же в этом городке люди жили, как в самом настоящем Городе: из одного конца в другой тебя могла довезти специальная повозка, здесь была собственная дружина (в крохотном порту-то все добровольцы) и даже таверн было не две. А еще каждую осень тут устраивалась ярмарка, на которую тетушка уезжала со своим медом, оставляя Тикки дней на пять в компании своего мужа, тишайшего человека по сравнению с супругой, - о, это были счастливейшие дни года!
Все это Тик помнила, а вот дорогу к таверне найти никак не могла. Искать зеленную проку не было – слишком поздно для того, чтобы девушку даже на порог пустили, а вот в таверне перекусить было вполне возможно.
Наконец показался приземистый дом, больше похожий на барак, во всех окнах которого горел свет. Над входом висела потрепанная табличка: «Приют странника» (если бы хозяин таверны знал, сколько таких «Приютов» разбросано по всей стране, то постарался бы быть чуть более оригинальным). Тикки быстро нашла черный ход в кухню, как маленький юркий зверек пробралась внутрь и стала допытываться у кухарок, посудомойки и прочего люда, нет ли какой работы на один вечер. Работа нашлась – посудомойке надо было отлучиться на некоторое время, – и Тик заработала себе на скромный ужин. Уходя, она умудрилась выпросить еще полкраюхи хлеба, который взяла для Кайвела.

Найти заброшенный дом, в котором Тик оставила спутника, оказалось легко. Девушка тихо скользнула внутрь, чтобы ненароком не разбудить парня, если тот уже спит. Кайвел лежал в ворохе сена с закрытыми глазами, через щели в дряхлой стене пробивался синий лунный луч и падал на лицо паренька, которое в обманчивом свете луны казалось совсем мертвецким и в то же время спокойным, умиротворенным и даже немного блаженным, как у спящего человека с чистой совестью. Недлинные локоны, казавшиеся в темноте черными, в беспорядке обрамляли бледное лицо Кайвела, темнея на светлой коже, так что Тикки невольно залюбовалась им. «А и вправду симпатяга… - почему-то подумалось ей, но девушка поспешно отогнала эти мысли, вдруг вспомнив стражников у ворот. – Вот еще глупости какие! Дойду с ним до большого города, а потом разойдутся наши дорожки».
Внезапно скорее просто так, чем ожидая реакции, Тик негромко произнесла:
- Хватит притворяться-то, не спишь ты ни разу!
На ее удивление парень приоткрыл один глаз и флегматично осведомился:
- Чего тебе?
- Да вот, хлеба тебе принесла. Будешь?
- Нет, мне это не нужно, - равнодушно ответил Кайвел и снова закрыл глаз.
«Странный он какой-то», - не в первый раз подумала Тик и спрятала хлеб в свой заплечный мешок: в дороге ничто не бывает лишним, особенно еда. Потом нашла себе местечко в копне сена и уснула, даже не успев устроиться поудобнее.

- Подайте на пропитание...
Спящих внезапно разбудил чей-то голос... Это был нищий. Подобные типы всегда появляются неожиданно и в самый неподходящий момент, и не отстают, пока не получат своего. Но этот нищий выглядел действительно жалко. Весь его вид молил о помощи и сострадании; он повторил свою просьбу:
- Подайте, пожалуйста...

Услышав голос, Кайвел открыл глаза и сел, сквозь щели в крыше глядя в лазурную синеву неба без единого облачка. Погода стояла прекрасная - как раз для путешествий. "О Боги, зачем вы позволили мне умереть в такую погоду? Впрочем, нет, тогда-то был шторм..."
Кайвел зажмурил глаза: на него нахлынули недавние воспоминания. Вот он проводит время на корабле с компанией за дружеской беседой... Вот он сидит на носу корабля... А вот та, о которой он мечтает с детства, осторожно подходит к нему...
- Раскин, тебе не кажется, что погода портится?
- Что ты! Вчера было ясно! - невпопад отвечает маг, краснея и лихорадочно соображая, как не прервать тонкую нить разговора: Милти всегда была такой заносчивой и надменной, никогда не разговаривала с ним: она презирала хилых магов...
- Странная у тебя логика, - улыбается Милти и присаживается рядом.
Каким счастливым он чувствовал себя тогда! Теперь это все потеряло смысл...
А вот внезапно налетает шквал... Начинается шторм! Срочно убирают паруса, пассажиры скрываются в каютах. Корабль раскачивает все сильнее, и кто-то кричит, чтобы спускали шлюпки. Но шлюпки тут же разбивает волнами о борт корабля. Корпус старого корабля трещит и, наконец, не выдерживает - разламывается пополам. Молодой маг барахтается в воде, стараясь, чтобы его не ударило каким-нибудь обломком. Вдруг он чувствует, что за него кто-то судорожно хватается, оборачивается... Милти!
- Я не умею плавать, Раскин! - кричит она в отчаянии. Его желание выжить возрастает в несколько раз. Прокричав ей, чтобы она не беспокоилась: он очень хорошо плавает, - маг сильными движениями выгребает подальше от корабля. С гребня одной из волн он видит, что земля совсем недалеко: вполне можно доплыть, если бы не шторм. Сосредоточившись, маг произносит заклинание, и вода вокруг юноши с девушкой успокаивается.
Берег уже близко... Раскин чувствует, что теряет последние силы: часть он истратил на заклятие, да и Милти так цепляется за него, словно собралась задушить, к тому же она размахивает руками и ногами, думая, что помогает, и всячески мешает плыть.
Маг чувствует, что проще всего просто отдаться на волю волн, опуститься в зеленую глубину ласкового моря, и успокоиться навеки... Он расслабляется и чувствует, как медленно погружается в воду. Над поверхностью слышен отчаянный визг, руки Милти хватаются за него и вытаскивают наверх.
- Раскин, не смей тонуть! Я одна не доплыву!
Сердце юного мага падает. Она думает только о том, как добраться до берега, а его судьба совсем ей безразлична.
Милти, отчаявшись заставить его плыть, отпускает плечи Раскина и, беспорядочно колотя руками и ногами по воде, устремляется к совсем близкому берегу. На берегу, на причале, стоят какие-люди, что-то кричат и показывают пальцами в море, на причале полно лодок, но почему-то они и не думают спускать их на воду. "Не успеют", - безразлично думает маг. Темная глубина внизу так манит успокоиться в своих объятиях... Вдруг Раскин замечает, как Милти погружается в воду с головой. Очевидно, она быстро выдохлась при таком способе плавания... Собрав последние силы, он бросается к тому месту, где ее голова в последний раз показывалась над поверхностью. Берег совсем близко... Раскин ныряет и чувствует, как течением его уносит от этого места. Как хорошо отдаться подводному течению! Зачем люди не живут под водой... Счастливый, Раскин вдыхает полной грудью... Что это? Вода? Люди не дышат под водой! Захлебываясь, Раскин судорожно пытается всплыть, но глубина затягивает...
Чьи-то сильные руки подхватывают его, вытаскивают на берег и укладывают на спину, на доски. Раскин, как в тумане, видит над собой бородатые лица... Гномы! Теперь понятно, почему они не спустили лодки. Гномы ненавидят лодки... Юный маг пытается вздохнуть, но в его легких полно воды. Он пытается откашляться, но вода только булькает у него в горле. Судорожно царапая ногтями доски причала, Раскин пытается перевернуться на бок, но предсмертные судороги изгибают его тело. Широко раскрыв глаза, в которых застыло недоумение и умоляющее выражение, маг в белой мантии вытягивается на земле и затихает. Гномы удивленно разглядывают его, громко обсуждая, откуда только в их краях взялся белый маг - должно быть, на носу перемены!

Тикки проснулась от кошмарного сна. Обычно ей никогда не снились кошмары, тем сильнее было впечатление от этого. Она видела молоденького мага, спасавшего в бурных волнах девушку, но у мага, конечно, не хватило сил... Оба тонут, мага вытаскивают на берег гномы, и он захлебывается у них на глазах, лежа на полупрогнивших досках причала. Взглянув на неподвижно сидящего Кайвела, она с удивлением отметила, что по его щекам катятся крупные слезы...

Тик впервые почувствовала себя парнем во сне, ее захлестнули эмоции того, тонущего, мага: столько отчаяния, безнадежности и уничтожающего все надежды ощущения собственного бессилия, казалось, не могло быть в этой щупленькой фигурке, барахтавшейся на волнах. Она проснулась с набегающими слезами в глазах, обратила стеклянный взор на Кайвела: он плакал.
- Эй… - тихо произнесла Тик, нерешительно протянув руку к его лицу, но не осмелившись прикоснуться к нему. – Эй, ты что?… это что… - внезапная догадка поразила девушку, словно ушат ледяной морской воды за шиворот; через мгновение она уже не сомневалась в ее правильности, но все же, с замирающим от неясного предчувствия сердцем, спросила: - Это что, был ты?… - молчание было ей ответом, но молчание это показалось выразительнее всяких слов, столько горечи было в нем. – Это ты имел в виду, когда сказал, что ты…?
Ощущение реальности внезапно нахлынуло на Тикки, весь этот уже начавшийся день с его шумом городка, солнцем, пробивавшимся сквозь все щели ветхого дома, голос нищего совсем рядом: он просил на пропитание…
- Дедушка, - повернулась Тик к нему, - разве ты не видишь, мы и сами не богаты, а то стали бы… хотя, что это я? Вот, возьми, - девушка достала из мешка вчерашний хлеб, разломила пополам и протянула половину нищему, а немного подумав, присовокупила к этому и вторую половину. – Больше ничего нет, - словно извиняясь, пробормотала она и уставилась в пол. – Скажи, дедушка, а что такое «зомби»?
От Кайвела она почему-то этого слышать не хотела…

Кайвел неподвижно, как мраморное изваяние, сидел на том же месте и, глядя широко раскрытыми глазами прямо на солнце, плакал. Он не понимал, зачем было ведьме Ануарте делать из него зомби... и как он мог послужить ее честолюбивым планам? Ведь молодой маг лишился всей своей магии... Ануарта взамен обещала ему какое-то небывалое могущество, магию иного мира, но только после того, как он пройдет какое-то Испытание. Где оно должно будет проходить и когда, она не говорила.
Кайвел плакал о своей утраченной юной жизни, о любви, кончившейся, не успев начаться, о простых человеческих радостях, таких, как вкусная еда (при жизни он был большим сладкоежкой, что всегда вызывало насмешки его соучеников в Школе), о потерянной магии. Для магов магия была единственным, что имело смысл. Ради нее они готовы были на любые жертвы...
Яркое летнее солнце обжигало его глаза, но он не чувствовал боли.

Внезапно послышался шум крыльев, и на плечо Тикки с громким карканьем сел здоровенный черный ворон. Он был так тяжел, что девушка чуть не упала.
- Слушай, каррр! Девочка! Карр! Ты попала в беду, связавшись с тем, чье имя означает "недоумер-р-рший"! Девочка, зомби - это труп, который силой чер-р-р-рной магии вернули к жизни! Он не жив и не меррррртв! Оставь его, пока не поздно! - И ворон взлетел. От его крыльев поднялся такой ветер, что волосы Тикки взметнулись, как при урагане.
- Постой, кто ты? Откуда? - закричала Тикки вслед ворону.
- Узнаешь потом... девочка! - и сверху послышался каркающий смех.

- Гм, - высказалась Тикки. – Гм, - повторила она и на этот раз добавила: - Деда, не мог бы ты теперь оставить нас? Надо мне перекинуться парой словец с этим пареньком…
Нищий уже и сам был не рад, что забрел в это место, услышав про зомби и увидев говорящего ворона, и поспешил убраться подобру-поздорову. Краюху, впрочем, от удивления не обронил. Едва дверь за ним закрылась, как Тик повернулась к Кайвелу, заявила:
- Лучше бы ты оказался краснопяточным грядкоторчателем! – и снова уставилась в землю. – Хотя какая разница: ты же мне ничего не сделал, но мог… если бы хотел. Значит, не хотел. А я-то думаю, почему ты не устаешь и есть не хочешь! Мертвяк…
Кайвел, наверное, ожидал услышать «паршивый» или что-то в этом роде, но девушка внезапно осеклась и спросила уже совсем другим тоном:
- И как это тебя угораздило, молодого такого и влюбленного?
Слова Тикки вызвали в маге новую волну воспоминаний, которую он не в силах был подавить…
- Эй, да у тебя глаза на мокром месте, приятель! – к Тик вернулась прежняя жизнерадостность. – Знаешь, в таком случае тебе необходимо воду пить – а то реветь нечем будет! И вообще, поднимайся, пойдем дальше, не нравится мне тут. Вороны всякие говорящие. К говорящему мертвецу я еще с горем пополам привыкну, раз уж мы теперь в одной упряжке, а вот все другие веселости лучше приберечь на потом… когда я к тебе привыкну. Слушай, а ты ведь холодный наверное, да? А ты что-нибудь чувствуешь… ну, кожей там, когда касаешься чего-нибудь, горячее там, холодное?…
Тикки снова болтала без умолку, и Кайвел удивился этому. Но если бы он знал девушку чуть получше, то не стал бы этого делать: сейчас в ней взяла верх природная любознательность. Как же, впервые в жизни увидеть настоящего мертвяка, да еще и говорящего! Не то чтобы она не видела мертвяков, но те были приличными мертвецами, лежали себе и не обращали на себя внимания, по улицам до похорон не разгуливали и вообще вели себя прилично… ненастоящими какими-то… словно из воска…
- Ты мне вот что скажи, друг: почему ворон назвал тебя «недоумершим»?
- Лучше ты скажи, почему не боишься меня?
- А чего вас бояться? – пожала плечами Тикки. На самом же деле после того, как ворон сказал, что Кайвела следует опасаться, ей совсем не захотелось этого делать, как всегда не хотелось поступать так, как велят другие. Тем более теперь она не зависела от вездесущей тетки.

- Матиника, - сказал Кайвел, и его ледяной мертвый взгляд приковал Тикки к месту. - Тебе действительно нечего меня бояться... Если хочешь - иди. Вот уже не думал, что ты не знаешь, кто такие зомби... Иначе я бы не взял тебя с собой. - Он вздохнул. - Я отвечу на твои вопросы, чтобы ты больше не приставала ко мне.
Ты неправа. Я устаю... меня держит на этом свете некое заклятие. И восполнить его силу я могу только ночью, когда светит луна. Если не будет луны, я могу превратиться в обыкновенного зомби... и вот тогда тебе лучше бояться меня, ведь я не буду контролировать свои поступки! - Он отвернулся и продолжал тихим голосом:
- И я действительно должен пить. Ты когда-нибудь слышала о магических свойствах воды? Да что там, - Кайвел горько вздохнул, - откуда... если ты даже про зомби не знала... Так вот, вода обладает собственной памятью. Она способна записывать все, чему является свидетелем. Вода является основной составляющей в некромантии... Это я узнал у ведьмы. - И Кайвел рассказал Тикки о том, как он очнулся в логове ведьмы, о том, как он жил у некромантки, пока не удосужился улизнуть. - Хотя кто знает... может, она сама позволила мне сбежать. Я все более склоняюсь к этой мысли.
Понимаешь, я ведь не простой зомби. Я недоумерший, как сказал тебе ворон... Кстати, любопытно, кто он такой... В общем, обычные зомби - просто куклы, трупы без души, которые подчиняются командам создателя. А я... - тут по его щекам снова покатились слезы, - я живой... я осознаю себя точно так же, как и до... до того момента... Но только знаю, что я мертв. Если хочешь, можешь дотронуться до меня... Не бойся, я не кусаюсь.
Тикки коснулась руки Кайвела и почувствовала, что она совсем ледяная. Приглядевшись повнимательнее, она заметила, что он не дышит.
- Мне так холодно... я тоже раньше думал, что мертвые не чувствуют... Но я чувствую холод, холод смерти даже на самом ярком солнце.
Кайвел снова отвернулся, и его плечи начали содрогаться от рыданий.

Слова «чтобы ты больше не приставала ко мне» Тикки решила не принимать на свой счет. Парень и так говорить не любит, так что для него любые расспросы, наверное, кажутся пыткой. Тем более, о такой деликатной вещи, как собственная смерть.
- Эй, - она ласково провела ладонью по вздрагивавшей спине Кайвела. – Никуда я не уйду. Не боялась раньше, теперь-то что бояться? Да и вдвоем всяко веселее. Даже несмотря на то что ты такай ледышка. Я могу говорить за тебя, ты у нас молчун; и раз ты скрываешь, что ты зомби, вдвоем это будет сделать проще. Кроме того, это все равно только до большого города… - добавила девушка, отведя взгляд.
Когда маленькая ладошка коснулась спины Кайвела, даже через грубую ткань, прикрывавшую мертвое тело, он почувствовал тепло, будто солнечный луч упал не кожу. Поначалу слегка удивившись, маг сразу же нашел массу логичных объяснений этому: да, его тело мертво, но душа-то в нем еще держится, и это все психологическое… она ему сочувствует, и каким-то образом ее душевное тепло в его сознании преобразилось в физическое… кроме того, последней девушкой, которая касалась его, была бедняжка Милти, и то прикосновение ее с большой натяжкой можно было назвать нежным… смутился он что ли?… хотя какое смущение у мертвеца… В общем, объяснение было, и маг почти сразу благополучно забыл об этом.
- Ладно, раз так, то пристаю к тебе в последний раз: мы идем или как? Ты, похоже, знаешь свою дорогу. Про Испытание я, так и быть, спрашивать не буду, - лукаво улыбнулась Тик, - хотя мне и интересно. И если тебе вдруг снова захочется сообщить мне, что меня рядом с тобой ничто не держит, отвечаю заранее: я жуть как любопытна! Идем же!
Вытащив из заплечного мешка лютню, Тикки рассмеялась и ударила по струнам, начиная простенькую, но задорную мелодию.
- А музыка тебе тоже теперь безразлична? – несмотря на обещание не приставать с расспросами, спросила Тик, заглянув в лицо мага. Слезы его уже высохли, а оно даже не казалось таким уж мертвецким. – Знаешь, мне надо немного заработать на хлеб, раз уж моя доброта меня губит. Идем, вдруг кто подбросит пару монет за пение.
Затянув такую же немудрящую песенку про восход, какой была и мелодия, Тикки вышла на солнце.

И снаружи их встретил благодарный взгляд нищего старика. Все это время он стоял за дверью и... ел. Просто голод оказался настолько огромен, что у нищего просто не оказалось сил идти куда-то. Да и какая разница, где трапезничать. Но даже увлекшись поглощением хлеба, он не мог не слышать разговор Тикки и Кайвела. Хотя по большему счету все эти россказни про зомби, он не воспринял всерьез, нет, важнее было другое: у этих двоих есть еда и они единственные, кто хорошо отнеслись к нему и не прогнали взашей. Хотя, зачем компания нищего?.. Но все равно надо было попытаться.  
- Благодарствую, госпожа! - заговорил нкаонец нищий, обращаясь к Тик, а затем повернулся к Кайвелу: - Господин, позвольте пойти с вами! Я... я ничего особо не умею делать, но кто знает, может, я и пригожусь вам когда-нибудь...    

- Дедушка, - улыбнулась нищему Тикки, - мы пойдем очень быстро. Даже я за этим краснопяточником едва успеваю, а уж тебе тем более будет трудно... Но если ты хочешь, я не могу тебе запретить, отказать или... в общем, я предупредила, - расплылась девушка в лучезарной улыбке.
Кайвел конечно же промолчал.

^{(оффтоп: Мел, подслушивать нехорошо! :) )}

 - Не всегда следет гнать тех кто тебе встретился попути, юная леди. Иногда за внешностью может скрываться то что не увидеть взглядом.
   Тикки оглянулась. При дороге сидел парень в странной одежде. На вид ему было лет 20 - 25, хотя лица полностью небыло видно изза конусоподобнй соломенной шляпы.  Одет он был в широкие штаны и простую  жилетку из овчины, на голое тело. Ноги его были босы и в пыли,  на плече он держал мешок и притороченный нему странный продолговатый свёрток.
   В общем тип выглядел как истенный бродяга - без дома, крова и скорее всего без денег.  "Ещё голодный" - так скептически решила девушка про себя.

"Что ж, чем больше голодного народу, тем веселее поется,"- решила Тикки и, улыбнувшись, ответила:
- Я никого не гоню, мой добрый сэр, - комично изобразила книксен она, - даже не помышляю, что ты! Я ведь просто предупреждаю... Тебе-то вряд ли мое предупреждение важно, ты вон какой длинноногий, за тобой еще бежать придется... Ладно, раз уж нас стало так много, надо чего-нибудь достать поесть на дорожку. Умеешь петь?
С этими словами девушка снова ударила по струнам и пошла вперед по улице, приветливо улыбаясь встречным прохожим. Звонкий голос пробивался сквозь шум жизни начинавшегося дня, Тикки пела как раз что-то про восход, жизнерадостное что-то... Иные улыбались ей в ответ, кто-то даже подбрасывал пару мелких монет...

На хлеб с конце концов набралось, поделили по-братски, перекусили перед дорогой.
Вскоре веселая компания оказалась за воротами...

^{(оффтоп: хозяин темы будет через два дня, давайте особенно тут не шалопаить, а? =) )}

- И вовсе я не собирался подслушивать - так случайно вышло, - пробормотал нищий себе по нос, но этого почти никто не услышал.
- Я не так стар, как вы думаете. И потом... - нищий попытался вспомнить хоть какую нибудь пословицу или поговорку о том, что и пожилой человек может быть полезен. Но не припомнив таковой, он решил быстренько замять эту тему.
Втайне нищий надеялся, что даже когда компания доберуться до места назначения и расстанутся, кто-то из них возьмет на себя заботу о старике или хотя бы даст ему денег и еды. Поэтому идти дальше был резон, да ещё и какой! Есть, пить и при этом ничего (или почти ничего) не делать - было самым заветным желанием нищего. А теперь предоставлялась такая расчудесная возможность...

Устроив короткий привал, Кайвел, не нуждавшийся в отдыхе, и потому оставшийся стоять, глядя вперед, хмуро оглядел собравшуюся компанию.
- Мне нет абсолютно никакого дела до того, кто будет плестись сзади меня, - он пожал плечами. - Только будьте любезны представиться сначала, дабы я знал, с кем имею честь.

Тикки быстро отвернулась, чтобы скрыть обиду. Она не любила огорчать людей, но сейчас это было скорее рефлексом, чем осознанным желанием – этого-то огорчишь! Ледышка бесчувственная! Ну и пусть идет куда хочет, раз ему так уж все равно…
По привычке быстро справившись с собой, девушка вновь посмотрела на Кайвела:
- Ребята, а нужна нам такая компания вообще?! - бросила она в воздух, буравя взглядом зомби. – Может, мы и сами дойдем, куда направлялись? Если ты безразличен спутнику, то вряд ли стоит продолжать путь вместе с ним…

Кайвел, уже собравшийся было идти дальше, оглянулся и встретился взглядом с Тикки. Его лицо приобрело печальное выражение, и он вдруг неожиданно сел прямо на землю и расплакался, как пятилетний ребенок, которому не купили леденец.

- Ну вот, опять, - вздохнула Тикки. – Ты мне напоминаешь младшего брата – тот тоже ревел по каждому поводу. Доревелся… - сердце девушки сжалось от горького воспоминания: ее младший братишка, самое близкое создание в этом мире, умер от лихорадки три года назад.
- Ладно, вставай, рева, пойдем! – встряхнув головой, как бы отгоняя воспоминания, Тик спрятала лютню в заплечный мешок. – Интересно, где мы будем ночевать сегодня и можно ли будет там чего-нибудь поесть…
Усмехнувшись собственной прагматичности, девушка улыбнулась ветру и солнцу. Все совсем неплохо, хотя до города еще пилить и пилить, он все же неуклонно приближается. А что будет там – посмотрим, там и разберемся!

Кайвел вдруг улыбнулся горькой улыбкой и сказал:
- А я тоже уже доревелся...
Он встал, опираясь на посох, оглядел свою компанию и зашагал вперед, стараясь соразмерять свою монотонную поступь с шагами живых спутников.

На закате странная компания достигла городских ворот. Около них по случаю городской ярмарки царила полная неразбериха, и члены маленького отряда смогли проскользнуть незамеченными. Все надеялись, что Кайвел поведет отряд в ближайшую таверну, чтобы хорошенько отдохнуть и утром с новыми силами отправиться дальше, но бывший маг, не сворачивая, пересек главную площадь и вошел в порт. Там он, несколько раз спросив местных жителей, быстро нашел судно, наутро выходившее в море, долго толковал о чем-то с капитаном - грязным бородатым мужиком в рваной рубахе неопределенного цвета, а потом, когда обе стороны, видимо, остались удовлетворены результатом уговоров, подошел к своим спутникам и сказал:
- Я благодарен вам за составленную компанию, но не могу требовать от вас отправиться со мной туда, сам не знаю куда, за море. Поэтому нисколько не удивлюсь, если ты, - он взглянул на Тикки, - покинешь меня здесь. Помнится, ты хотела дойти со мной до города?
Он подозрительно оглядел остальных попутчиков.
- А о вас я вообще ничего не знаю. Что заставило вас пойти за мной? Не ведаю, кто вы такие и какие цели преследуете, но выбор - за вами. А сейчас, думаю, вам всем, - он подчеркнул слово "вам" и с многозначительным видом осмотрел товарищей, прищурив глаза, - нужен отдых. Подумайте, и на рассвете те, кто вздумает отправиться со мной на корабле, будут стоять на этом самом месте. Я буду ждать. Корабль отплывает через час после рассвета.
И все разошлись в разные стороны.

Волна какого-то странного возмущения поднялась в Тикки. «Он меня прогоняет? Сам? И это даже несмотря на то что я к нему искренне хорошо отношусь, хотя он и мертвяк! Ну уж нет! Черта с два он от меня отделается… теперь…»
Куда девалась та решительность, с которой девушка говорила себе, что покинет Кайвела в городе? Теперь это был скорее дух противоречия… и еще какие-то смутные ощущения, не поддающиеся определению… Она и сама не знала, но и не задумывалась об этом. Просто села на дощатый причал, свесив ноги так, что волны чуть не омывали ее обувку, достала лютню и запела что-то тоскливое… так девушка просидела около двух часов, мозоля глаза морякам и просто прохожим.
Наконец какой-то старый морской волк тронул ее за плечо и тихо предложил:
- Если хочется поиграть музыку, то, может, не просто так? У нас на палубе сегодня маленький праздник: десять лет моей старушке «Цыганочке», матросы уже празднуют вовсю… добавишь веселья?
- Если накормят, - ответила Тик.
За этот вечер она натерла на пальцах мозоли, которые болели потом неделю. Метко отвечая на похабные моряцкие шутки и уворачиваясь от пьяных рук, девушка таки умудрилась унять ворчание в желудке. По просьбе капитана Тик пыталась усмирять особо разгулявшихся моряков, и ей это поразительно удавалось. Ее постоянно просили петь, а то и требовали – и она вспомнила все песни, которые слышала в родном городишке от моряков, да еще и выучила несколько новых. Пьяные настойчиво просят играть любимые песни, пока бард не одуреет от бесконечного повторения, так что новое въелось в кровь девушки.
«Цыганская тень» отплывала на следующий день после обеда, как сообщил капитан, тот морской волк с проседью в висках, с которым Тик успела подружиться за время пребывания на палубе. «Извини, прокатиться не предлагаю, сама понимаешь – женщина на корабле… - чуть виновато сказал он и сунул Тикки в кулачок маленький кисет с монетами. – Ты милая девушка и играешь неплохо, удачи тебе в твоем пути. Если мы еще когда-нибудь встретимся, поставлю галлон эля по дружбе. Бывай».

Тикки очутилась на берегу, с небольшим количеством денег в руках и лютней, которая их принесла, в заплечном мешке. Неплохо, возрадовалась она, можно начинать быть бардом… бардовщицей… бардовкой… бардшей… бардюршей… бар… музыку, в общем, играть, да еще и зарабатывать на этом. Начало положено.
Вставало солнце. Час до отплытия. Ну держись, мир, я собираюсь тебя покорить! – подумала Тик навстречу утреннему бризу, обдувавшему ее лицо.
И кто-то предлагал ей остаться на берегу и идти по своим делам? Девушка вдруг с удивлением поняла, что успела привыкнуть к Кайвелу за те несколько дней, что провела рядом с ним. К тому же он уж очень напомнил ей братишку, а это не могло не оставить след нежности в ее сердце.

Оставалось ждать, когда на причале появится великий путешественник, хмыкнула мысленно Тик. Хорошо, что он знает, куда идти.

Тикки окликнул знакомый голос. Это был снова нищий. Тот самый, который прошел с ними до большого города, правда, почти не разговаривая. В своей молчаливости старик мог посоперничать даже с зомби Кайвелом. И нищий совсем не собирался бросать свою затею, особенно, если с Кайвелом будет Тикки, а уж она-то должна позаботиться о пропитании. Собственно нищий никуда и не уходил вечером, он ночевал прямо здесь, в порту. А проснувшись, заметил Тик и подошел к ней. Только теперь он не просил на пропитание.
- Здравствуй... Вы Матиника, да? Меня звать Арчи, кстати... - нищий вдруг скис и решил немного поныть: - правда меня уже сто лет не называли по имени, что за жизнь пошла!
он немного помолчал.
- Ладно, я -то не за этим. А вот за чем: вы не могли бы попросит за меня его, ну Кайвела? Мне кажется, он не хочет меня видеть, а я должен(!) поехать с ним! Я был когда-то связан с некромантией и зомби..тоже... Ну как?    

  -  А я итак еду!
      Таки оглянулась и увидела незнакомца, который встретился им по дороге. За плечами его был всё тот же мешок  в на спине весел всё тот же длинный сверток , нечто завернутое в козлиные шкуры.
  - Капитан этой шаланды разрешил мне ехать. Пираты говорят в последнее время пошаливают, вот я и убедил капитана что лишним не буду...
     Парень нахально ухмыльнулся. Тие обратила внимание что черты его лица отличаються от тех что она видет каждый день. Судя по всему человек  этот пришел из далека.
   - ... а там за морем говорят прожить легче, да и интереснее то оно в метрополии...
   

Наконец вдалеке показался Кайвел. Он шел по набережной, помогая себе посохом, и холодный береговой ветер трепал край некогда белой мантии. Почему-то он никак не хотел сменить одежду, хотя его мантия была так перепачкана, что первоначальный цвет с трудом угадывался. Должно быть, в душе он отчаянно цеплялся за то, что еще осталось от его прежней жизни...
Кайвел подошел к ожидавшим его людям и хмуро оглядел их. Он старался выглядеть холодным и мрачным, но внутри у него все пело: он ведь так хотел, чтобы они пришли! Кайвел стоял на пороге новой жизни... Что там, впереди? Что ждет его, недоумершего? А ведь встречать неизведанное всегда легче в компании друзей...
Хотя пока он даже в мыслях не рисковал называть их своими друзьями.
Кайвел, устремив взгляд куда-то поверх голов и избегая встречаться взглядом со спутниками, чтобы они не увидели в его глазах радости, ледяным тоном произнес:
- Что ж, я вижу, вы все достаточно ненормальны, чтобы отправиться со мной.
Он развернулся и, не сказав больше ни слова, направился к дряхлой посудине, которая должна была на следующие неизвестно сколько недель или даже месяцев стать их домом.
Всходя по скрипящему полупрогнившему трапу, товарищи недоверчиво оглядывали "корабль". Казалось странным, как это капитан рискует вообще отходить на этой калоше от берега. На борту калоши красовалось гордое название "Карга".
- Как вы яхту назовете, так она и поплывет! - хитро улыбнувшись и подмигнув, сказал капитан, который стоял около трапа и следил, как его пассажиры поднимаются на борт. Кайвел хмыкнул. Он подумал, что капитан, видать, из тех, которые терпеть не могут "сухопутных крыс", и не упустит возможности как-нибудь жестоко подшутить над ними.
Солнечные лучи позолотили верхушки мачт. Взглянув на небо, капитан приказал отдать концы. "Карга" отчалила.
Погода была прекрасной, ветер попутный, и товарищи решили расположиться на палубе, чтобы не лезть в вонючий затхлый трюм. Кайвел уселся прямо на доски и, напустив на себя как можно более угрюмый вид, осведомился:
- Может, кто-нибудь все-таки наконец соизволит представиться и пояснить, откуда он и чего ждет от этого путешествия? Я, кажется, задал этот вопрос еще вчера. Или даже позавчера.

Тикки прогуливалась по палубе, старательно не замечая укоризненных взглядов матросов и самого капитана, направленных на нее. «Женщина на корабле, - усмехнулась она мысленно, - еще не гарантия того, что посудина пойдет на дно. И уж тем более для этого совсем не обязательно, чтоб она на палубе была».
Кайвел и сотоварищи расположились на корме, девушка подбрела к ним и уселась рядом на свернутый в моток толстенный канат, скрестив вытянутые ноги. Кайвел все пытался выяснить, что за люди набились в его компанию и, самое главное, зачем. Улыбнувшись, Тик решила высказаться:
- Ну, надеюсь, ты не меня спрашиваешь, кто я такая? А то я бы подумала, что ты туговат на ухо… А вот почему я иду с тобой…ну, знаешь, это все твое несказанное обаяние. Да и приключения твои так весело начались, что я уверена – скучно не будет. Ты у нас большой оригинал по части попадания в неприятности. А остаться на берегу, чтобы потом всю жизнь корить себя за малодушие – это не по мне. Да и вообще, я ведь толком и не плавала на кораблях, а эта свобода, которую дает ощущение ветра в парусах, ведь она стоит того, чтоб ее испытать. На прочность. Мир покорить, показать всем, что ты чего-то да стоишь, нарваться на парочку приключений, снести голову морскому чудовищу… - Тикки говорила и никак не могла понять, кто ей слова вкладывает в уста. – Кстати, ты не боишься плыть после того, как…? – девушка смущенно смолкла.

Кайвел горько усмехнулся (вообще, в последнее время горькая усмешка стала его нормальным состоянием) и поглядел на Тик уничтожающим взглядом.
- Мне нечего бояться, ибо второй раз я не умру. - и он нарочито громко захохотал. Смех зомби звучал странно и жутко. Было ясно, что он старательно пытается показать свое равнодушие.
Кайвел отвернулся и вдруг весь задрожал. Тикки напомнила ему о страшном событии. Его зубы застучали, и он отполз подальше от борта корабля. Взглянув ему в лицо, Тикки увидела, что он побледнел еще больше, чем обычно (хотя, казалось, это было невозможно), крепко зажмурил глаза и сжал зубы. Бывший маг изо всех сил пытался не заплакать: он видел, как остальные относятся к его ненормальной плаксивости.

   -   Утопленник.
 
    В голосе парня присоединившегося к ним пару дней ( хоть бы имя спросили!)  назад звучала уверенность.
   -  Только умерший от воды может её так бояться.  
   Глаза незнакомца внимательно изучали Кайвела.
    - Интересно куда ведет тебя твое предназначение.

///Я, между прочим, спрашивал имена и истории уже два раза, читайте внимательнее, господа!

Кайвел, пытаясь взять себя в руки, повернулся к человеку, который до сих пор так и не удосужился назвать свое имя и рассказать о себе (может, он туговат на ухо?), и произнес:
- Да! Я никогда не скрывал от вас того, кто я. Теперь же пришло время поведать вам подробности.
И он рассказал новым членам отряда историю, которую пока знала одна Тикки: о своей смерти, о некромантии, о побеге и навязчивом желании отправиться за море...
Закончив, Кайвел снова опустил голову. Он, не мигая, старался смотреть только на доски палубы, чтобы не видеть моря. Но качка напоминала о том, что они плывут на корабле... Кайвела не переставала бить крупная дрожь, как будто от холода, его зубы стучали.

Тик чувствовала себя виноватой. Опять она довела бедного парня до слез! Ну когда же ты начнешь думать, о чем говоришь, селедка зеленая?! Можно подумать, ему приятно вспоминать о собственной смерти! Три хи-хи на твою голову, мартышка безмозглая! Если еще хоть раз скажешь что-то, не подумав…
Ладно, хватит, теперь-то что ругаться, оборвала себя Тикки. Лучше придумай, чем делу помочь. А то на паренька смотреть больно: дрожит как осиновый лист в ураган да на воду смотреть боится. И что его понесло на корабль?…
Не придумав ничего лучше (а в самом деле, что? эта боязнь в нем не просто так появилась…),  девушка слезла с каната на грубо струганные доски палубы, подсела к Кайвелу и обняла за плечи, уткнувшись носом в его когда-то белую мантию где-то в районе ключицы. Ледышка, настоящая ледышка, даже через ткань чувствовала Тик. Неужели то, что ты теперь сделала, как-то на него повлияет? Разве его мертвое тело чувствует хоть что-то? Он же сам говорил, что ему всегда холодно, даже на солнце…
Но Кайвел почувствовал. Это тепло уже мерещилось ему однажды, но тогда он не обратил внимания. Да и сейчас решил списать все на искреннее сочувствие девушки и желание утешить…

Кайвел постепенно успокаивался. Дрожа от холода, сковывавшего его изнутри и снаружи, он повернулся и прижался к Тикки всем телом, как будто надеялся согреться.
- Ты добрая... - прошептал он, осторожно обнимая ее - он боялся, что она испугается... чего приятного, когда тебя касается мертвяк? - Я все знаю, ты хочешь мне помочь. Пожалуйста, не забывай, что я - человек! Это только тело мое умерло...
Кайвел так сильно сдавил Тикки в своих ледяных объятиях, что чуть не задушил.
- Мне так холодно... Пожалуйста, обними меня... Потому что я ЖИВОЙ...

- Будь добр, позаботься о том, чтобы и я осталась жива, - тихо-иронично шепнула Тик, и Кайвел, спохватившись, чуть ослабил объятия. – Я знаю, что где-то там, в этой ледяной глубине, ты живой, я знаю… думаешь, я бы осталась с тобой после твоего рассказа, если бы не верила в это?… если бы кто-то до того сказал мне про зомби, я бы отмахнулась: сказки, - шептала Тикки. - Но если эта сказка сбылась, то почему не сбыться еще одной?… ты ведь надеешься найти то, чего лишился, в конце этой тропинки?
Вместо ответа Кайвел еще сильнее прижал к себе хрупкую девчонку, так что у нее чуть не хрустнули ребра. Но это ничего…
- Раз так, то я уверена, что ты найдешь… или ты скажешь, что в этом мире есть кто-то сильнее нас? – сказано это было таким тоном, что Кайвел понял: даже если есть, то это неважно, смелость города берет, главное – верить, что Тик и делала. Собственно, этой верой она и выживала всю свою сознательную жизнь…
Какой-то маленький светлый комочек приятно теплился в тот миг в груди Тик, что это было – она не знала. Но и задуматься не успела, потому что тепло вдруг пошло изнутри, стало просачиваться сквозь кожу, словно зомби тянул его в себя в попытке согреться. Ничего подобного он, естественно, не делал. По крайней мере, сознательно и нарочно.
За спиной Тик послышалось деликатное покашливание. Она при всем желании не смогла бы повернуться (и откуда в этом, мягко говоря, стройном теле столько сил?), но догадалась, что тем самым им дают понять: трогательная сценка немного затянулась…

Кайвел смутился и опустил руки.
- Прости... тебе больно.
Его лицо приняло хмурый вид. Судя по тому, что девушка так и не решилась исполнить его просьбу, она все-таки побаивалась зомби. Холод еще дальше проник в мертвое сердце Кайвела. Конечно, а на что же он рассчитывал... Ходячие трупы никто не любит.
- Я живой не в ледяной глубине... - тихо прошептал он. - Я живой прямо здесь... Пойми, я не чувствую никакого отличия от своего прежнего существования! Я - точно такой же, как и ты! Кроме того, что знаю - мое тело мертво... Если бы я стал озлобленным бездушным зомби, было бы легче...
Солнце светило ярко, погода была отменной, а ветер - попутным. Вообще все выглядело так, как будто небольшая компания друзей отправилась на воскресную прогулку.

- Кхе.
Разговор Кайвела и Тикки вдруг прервал голос старика. После истории Кайвела нищий надолго ушел в свою каюту. Обдумать сказанное. Да и на палубе находиться он не очень любил: слишком шумно и все время народ какой-то шляется...
- Кхем, здравствуйте, простите сударь, - он обращался к Кайвелу. - возраст сами понимаете, слух уже не тот, да и память, э-ххх, что за жизнь, ну ладно! Кстати Арчи, к вашим услугам. - наконец-то представился нищий, -  Вы, наверно, тут гадаете почему я вам решил составить компанию да ещё и...э... в вашем состоянии. А знаете, я ведь тоже молодым был, на кораблях плавал. И в путешествия ходил. Когда жена отпускала;) Эх-х, во жизнь была! Неужто запретите старику-то молодость вспомнить? - Арчи хитро сощурил глаза, - А ещё я знаю кое-что о ..м-м.. вашем состоянии, поэтому вдвойне обязан находиться с вами. Вас одного оставлять нельзя, нет, никак незьзя. Дело в том, ну-у, моя сестра двоюродная по материной линии занималась некромагией. Я к ней в гости даже когда-то ездил с женой и дочерью, когда жить ещё было по-другому. А сейчас разве это жизнь? Не живешь, а, как говорться, отживаешь свой срок... - старик малесь отошел от темы. Впрочем недвусмысленые взгляды слушателей вернули его к реальности. - Так вот. Некромантия, значит. Ну да, и зомби, кажется, сестра моя умела делать. Ага, вспомнил, у неё ещё прислужник был - зомби. Странный такой. Баночки, скляночки там подносил ей всякие. Ну вот вобщем-то и всё.  

Кайвел улыбнулся.
- Почтенный Арчи, я никого не прогоняю. Каждый волен путешествовать там, где ему угодно. Я ничего не теряю, находясь с вами в компании. А может, когда и приобрету что...
Но... - он нахмурил брови, - почему это вы полагаете, что меня нельзя оставлять одного?

 - Да потому что спалят тебя, усопший ты наш на первой площади!    
      Слова Путника а пока  он не представится будем называть его так, были резки но правдивы.
  - Люди бояться смерти - а ты всем напоминаешь о ней. Тебя сожгут если узнают.

- Неужели ты не понял, что я хотела сказать? - тихо спросила Кайвела Тикки. - Как жаль...

Заговорил Путник, и страшны были его слова. Девушка обернулась к нему.

- Значит, не должны узнать, - отрезала Тик, глядя в глаза Путника (и когда же он наконец скажет свое имя, скрытный больно!). – А нас как-никак четверо, и не так уж трудно скрыть зомби в компании живых, или я ошибаюсь? Если он не будет никому пожимать руки или особенно привлекать к себе внимание, то кто поймет? Ну, синеватый, а что, такое бывает и с живыми… если с севера. Заплывал к нам как-то корабль северян, уж не знаю, как оказался в наших широтах. Так они все светловолосые, бледные, как поганки, спокойные, как… эм… камень, - нашлась Тикки. – И ничего. Кроме того, ты позволишь кому-то сжечь его на костре? – острый взгляд девушки впился в глаза Путника.

Вдруг Кайвел резко обернулся, вскочил на свернутый в бухту канат и начал напряженно вглядываться в горизонт. Его глаза расширились, и он вцепился в свой посох.
- Не-е-ет... - простонал он, и сполз на палубу, беззвучно шевеля губами.
На горизонте маячили темно-фиолетовые тучи.

Буря налетела внезапно. Порыв ветра тут же снес гнилую мачту. "Карга" так страшно скрипела, что было непонятно, как она до сих пор держится на воде. Пьяные в стельку матросы вопили и хаотично носились по палубе, сталкиваясь друг с другом и ругаясь на чем свет стоит. Капитан выкрикивал команды, но его никто не слушал.
Наконец маленький кораблик вздрогнул и разломился пополам... Команда запоздало спустила на воду шлюпки. Как ни странно, их оказалось целых две штуки, и они почти не пропускали воду. Матросы первой шлюпки уже старательно пытались отгрести подальше от корабля, чтобы не попасть в воронку, когда он будет тонуть, что было нелегко. Остальные боролись с веслом второй шлюпки, застрявшим в щели обшивки корабля, и поторапливали членов маленького отряда.
Приготовившись прыгнуть в шлюпку, товарищи вдруг увидели Кайвела, зажмурившего в страхе глаза и судорожно цеплявшегося за обломок мачты. Он определенно не мог заставить себя оторваться от корабля и прыгнуть в воду. Тикки схватила его за руку и попыталась оторвать от мачты, но напрасно... Тут она вспомнила, какая сила иногда появлялась в тщедушном тельце, как тогда, когда он просил ее обнять его...

Тик не знала, что делать. Она сомневалась, что кто-то вообще сможет оторвать его сейчас от обломанной мачты силой, разве только вместе с мачтой. С другой стороны, Кайвел во второй раз и правда не умрет, но телесная оболочка его может очень пострадать, да и где его искать, коли ко дну пойдет, а потом всплывет у неизвестных берегов… а ведь не оставишь же его тут просто так…
Действуя в большей степени по наитию, чем обдуманно, Тикки по мере возможности почти нежно обхватила тело Кайвела, прижалась к нему, положив подбородок ему на плечо, и как-то не к месту поинтересовалась:
- А ведь у тебя же было имя, пока ты не умер. Я не хочу звать тебя Недоумершим (хотя «Кайвел» и красивое имя), ты ведь жив, ты сам говоришь, да и очень похоже на то… Ведь это же было имя, которым тебя звали все, которым нарекла мать при рождении, оно должно быть дорого тебе. Если это может быть тебе приятнее, чем новое прозвище, а я почти уверена, что это так, то, может быть, назовешь то сочетание звуков, на которое отзывался большую часть жизни?
Хрупкая девушка, говорившая тихим бестрепетным дружелюбным голосом вещи, невольно вызвавшие в зомби приятные воспоминания – сейчас лишь на уровне ощущений, он был не очень-то расположен к обстоятельному раздумью о той части прошлого, - маленький островок спокойствия среди бушующего моря и паникующих людей, она передала часть своего спокойствия и Кайвелу…

Тик добилась своего... только, кажется, в несколько не той степени, которой она хотела.
Кайвел вдруг обмяк и повалился в ее объятия, рыдая. Да, он был странно непохож на нормального мужчину! Наверняка в детстве был маменькиным сынком! Впрочем, что с него взять - маг! У них вечно какие-то проблемы.
- Раскин... меня звали Раскин... - всхлипывает зомби, и его худенькое тельце вздрагивает от рыданий. Тикки еще раз ощущает могильный холод, идущий от него.
Кайвел виснет в ее руках - кажется, он совсем забыл о том, что надо бы и о своей шкуре подумать вместо того, чтобы разводить мокроту, и вовсе не собирается никуда двигаться... Слез, кажется, из его глаз истекает больше, чем соленой воды в море! И откуда только берутся?

 Ветер крепчал на палубу вдруг выскачил Путник
  (хочеш узнать имя - спроси прямо) Торс ег, мокрый от дождя был оголен по пояс. На коже был туго затянут через плечо ремешок от ножен странного меча, не похожего ни на прямые клинки побережья ни на сабли.
  Тик удивленно посмотрела на меч а затем и на самого Путника. Теперь она поняла что ей напоминают узкие глаза незнакомца. поняла откуда он.
  Восток. Очень далёкий. Острова Восходящего Солнца.
  Путник спокойно подошел к Тик.  За спиной у него была рукоять катаны.
 - Шлюпки ушли. Команда поюоялась брать с собой мертвяка.
 

Девушка и правда добилась своего: зомби отпустил мачту, а уж что с ним делать теперь, можно было придумать.
На палубе появился Путник. Тикки не доверяла этому узкоглазому. Ишь ты, «мертвяка брать побоялись»… а откуда они узнали, что Кайвел – мертвяк? Будто пьянствующим матросам делать было нечего, кроме как присматриваться к пареньку да прислушиваться к чужим разговорам… да и не было на палубе никого, когда он рассказывал попутчикам историю своей смерти.
Впрочем, выбора особенного не было.
- Подсоби, а? Мне его не удержать, а ты… кстати, как тебя зовут, раз уж я начала имена выяснять?.. и что ты делаешь здесь?… хотя этот вопрос, наверное, стоит приберечь до более спокойного времени… Мы можем использовать доски, дверь опять же… Я умею плавать, выросла у моря. Он, - девушка кивнула на Кайвела, - тоже умеет, если его привести в чувства. Но это еще надо суметь сделать…

Буря стихла так же резко, как и началась. Из-за туч выглянуло солнце. Было ясно, что корабль, хотя и держится каким-то чудом еще на воде, долго не протянет. Палуба стояла под углом, скользкая от воды, на ней было трудно держаться.
И, как назло, нигде на горизонте не было видно ничего, хотя бы отдаленно напоминающего хоть какую-нибудь скалу.
Кайвел лежал на покосившейся палубе, уткнувшись носом в доски, и рыдал уже несколько часов, как капризная девчонка, истерично всхлипывая. Его плечи вздрагивали.

- Вот и помрем мы все здесь. - констатировал Арчи. - Эх, ну мне уже пора, наверно, сам бог велел-то, а вам, - он обвел глазами своих спутников, - А вам ещё рановато. Я чуток помню карту здешних мест, тут ге-то должен быть то ли остров, то ли полуостров...  

Тикки села на палубу подле Кайвела и ласково погладила его по голове.
- Что же ты, маленький, что ты плачешь, Раскин? Все прошло, буря закончилась, родной, посмотри, солнышко светит! Ну же, ну перестань, Раскин, перестань… - девушка отчаянно пыталась угадать, какие слова говорила пареньку его мама, когда утешала. Для нее это было довольно трудно, потому что ее мать умерла при родах, тогда на свет появился младший братик Тикки, умерший так рано.
Сердце девушки разрывалось от плача Кайвела. Сейчас ей больше всего хотелось успокоить его, ни о чем другом она не могла думать. Покосившаяся палуба, острова в море, странный спутник – все это было ей безразлично…
Ласково гладя парнишку по голове, по плечам, по спине, она говорила и говорила, голос ее струился как колыбельная, ласковый и успокаивающий. И она по-прежнему пыталась угадать слова: он ведь так любит свою мать!

Глаза Кайвела расширились.
- Что-о-оо???!!!
Он со злостью оттолкнул Тикки так, что она упала, и вскочил на ноги.
- Никогда, ты слишишь меня, НИ-КОГ-ДА не называй меня так! Раскин умер! Его больше нет!
Зомби вдруг с неожиданной прытью бросился по наклонной палубе и нырнул в люк. Через несколько минут он появился снова. На нем была одежда, видимо, оставленная кем-то из матросов - розовая рубаха и коричневые штаны с заплатой на правом колене. В левой руке он держал какой-то белый сверток. Тикки догадалась, что это была его мантия белого мага...
Кайвел подошел к борту, размахнулся и кинул свою белую мантию в море. Она развернулась в воздухе, как будто прощаясь, и упала на воду, быстро намокла и пошла ко дну.
Кайвел вдруг отвернулся и со стоном сполз по борту корабля. Он весь сжался в комочек и завыл... завыл, как бабы на похоронах, или как пойманный волк - кому какое сравнение больше нравится.
Он выл, не переставая, глядя ничего не выражающими мертвыми глазами прямо перед собой.

На горизонте показался небольшой скалистый остров.

- Вот! - вскрикнул нищий подобно мальчишке, когда остров стал виден отчетливей, - Я же говорил! Мы спасены! Э... сударь, что с вами?
Состояние, в котором пребывал сейчас Кайвел, никак не вязалось с радостью старика. "Плохо, совсем плохо, - отметил про себя Арчи. - Наверно эта болтушка Тик совсем его доконала"
Арчи подошел к недоумершему.
- Сударь вы бы встали, а то не ровен час простуду схлопочете. А то, что уж голос свой посадите - эт точно. А тут новостя хорошая, вон поглядите на горизонт. Ну как, пойдемте?

Кайвел поднял глаза и тяжело вздохнул.
- О боги, сколько раз я должен рассказывать свою историю? Дедушка, ты глухой?
Этот старик начинал вызывать в нем раздражение. Кайвел вскочил на ноги и прокричал ему в ухо.
- Я зомби, зомби, ты понимаешь это?! Я умер! Я не могу схватить простуду, потому что я мертв! Я не могу посадить голос, потому что только магия заставляет меня жить! Смотри!
Он схватил руку Арчи и приложил к своей груди. Сердце не билось, а рука была мертвецки ледяной.
- Теперь ты видишь... - прошептал он, выпустил руку старика и снова осел на палубу. Никто бы не подумал, что зомби могут терять сознание, но из-под полуприкрытых век Кайвела вдруг блеснули белки закатившихся глаз, а все его тело беспомощно обмякло.

Остров маячил на горизонте, а корабль угрожающе трещал и, хотя еще держался, но медленно погружался в соленую морскую воду.

Тик ужаснула перемена, произошедшая в Кайвеле. Откуда столько злобы, почему, что она такого сделала? Она ведь не хотела оскорбить его или обидеть… хорошо, пусть будет так, как он скажет, пусть Раскин в нем навсегда умер, пусть… по меньшей мере, он реветь перестал…
Он-то перестал, зато на глазах девушки сами собой выступили слезы. Как же…? как же так, почему… за что?… «Дура! – мысленно прикрикнула она на себя. – Перестань сейчас же, нечего мокроту разводить! И так море кругом!». Но слезы не останавливались, застилая глаза…

Кайвел больше не плакал, - не осталось слез, он мог только выть, как раненый волчонок, но внутри у него горел нестерпимый огонь... огонь совести. Как же ему было стыдно... Она же просто хотела его утешить, успокоить, она заботилась о нем!
Но в тот момент волна воспоминаний захлестнула его. Да, больше нет молоденького, веселого белого мага в компании друзей, который мечтает спасти мир и избавить его от зла! Нет, и никогда больше не будет! Никогда его не обнимут любящие руки... Никогда нежные губы не прикоснутся к его губам... Его любовь с детства погибла, и больше ему не встретить иной...
Он пытался оправдать неподобающее поведение своим горем, но совесть все равно продолжала мучать его... что, если?
Он посмотрел на Тикки. Неужели она плачет? О, милосердные боги, самое страшное - он обидел ее ни за что... Потому что Раскин и вправду умер, но он здесь... только совсем грустный, сломленный и потерявший надежду. Он просто не станет никогда таким, как прежде.
Кайвел было хотел подойти к ней... но понял, что никогда не осмелится попросить прощения. Как можно быть таким жестоким, чтобы ударить человека, который хочет тебе помочь? К тому же девушку...
Нет, все же он уже не человек... раньше он бы никогда не причинил боли девушке!
Он провалился в темноту.
Товарищи поглядели на него и увидели обмякшее мертвое тело. Рот Кайвела был раскрыт, глаза закатились, а раскинутые руки беспомощно лежали на палубе.

Тикки встряхнула головой, и солоноватые капельки брызнули в разные стороны. Все, наплакалась, сейчас некогда! С Кайвелом и так было достаточно проблем, чтобы еще и ей реветь по пустякам. Тем более нашла уж проблему – будто тебя не били совсем за просто так, вспомни хоть тетушку Бет… хотя нет, лучше не вспоминай…
- Эй, братка, очнулся бы ты по-хорошему, а? – Тик подошла к лежащему на палубе без чувств Кайвелу, осторожно пошевелила его голову и приставила челюсть на место. – Знаете что, по-моему его напоить надо… а то выплакал все, без остатка. У нас есть пресная вода? Он говорил, что ему необходимо пить. И луну. Ну, луна сегодня была, а вот воды на столько рева явно не хватает, - через силу улыбнулась девушка, и настроение не замедлило чуть подняться. – Или давайте тогда соорудим плот, а там посмотрим, что делать… До острова, однако, добираться надо.
С этими словами Тик поднялась и осторожно, чтобы не поскользнуться, стала обследовать полпалубы, которые еще были в распоряжении веселой компании, на предмет чего-нибудь подходящего. Двери там от кают-компании, столешницы – вдруг да есть! Вот только трюм давно начало затоплять, а спуститься туда было бы совсем не вредно. Слезы уже совсем высохли. Тик всегда ценила свое самообладание =)

Вот это удача! Как будто нарочно, в самом темном углу трюма валялась небольшая шлюпка, видимо, с перепугу или по пьяни забытая матросами! Она была изрядно поедена червями, и вся светилась от дыр, но при желании можно было их залатать.
Тикки позвала своих товарищей, и они общими усилиями вытащили лодку на палубу. "Сверкающая" - гордо красовалось полустертое название на ее перепачканном сажей носу.
Один только Кайвел продолжал лежать, распростертый на палубе, не подавая никаких признаков жизни.
Течением корабль чуть приблизило к острову, и его очертания стали более четкими. Мда... кажется, он не очень велик, и вряд ли обитаем. Вокруг острова торчали острые скалы, вокруг них зло пенилась вода. Да и сам остров не выглядел дружелюбно: скалы, песок... Чахлые кустики... Может, там и воды-то нет...

Удача хищно улыбалась во все четыре ряда острых зубов. Там же, в трюме, Тик обнаружила спокойно плывшую от стенки к стенке полупустую бочку. На поверку в ней оказалось не то пиво, не то еще какая-то интересная водица… Ну, в хозяйстве все пригодится, решила Тик и отбуксировала бочку к выходу.
Шлюпку совместными усилиями кое-как залатали, загрузили в нее бочку и бессознательного Кайвела, загрузились сами и поплыли к берегу, отодрав от палубы пару досок и используя их как весла.
Вскоре через щели в днище начала сочиться вода, сначала из одной щелки, потом все больше… ее черпали горстями, обувкой, но она все прибывала… До скал оставалось еще пара лиг, а лодчонка почти ушла под воду…
Тикки умела плавать, но тащить на себе обмякшего Кайвела было выше ее сил. Безымянный путник спас положение. (гм, где Зарян? Неужто ушел по-английски?)
Невысокие волны все же бились о скалы с достаточной силой, чтобы измотать и без того усталых пловцов до предела. Обессиленные и замерзшие, они все же выбрались на берег. Лодчонку прибило чуть в отдалении, она каким-то чудом не разбилась о скалы, но почти утонула.

- Ну что, смертнички, - отдышавшись, как-то преувеличенно весело спросила Тикки, - как ваше самочувствие? Что дальше делать будем? … м-м-м, для начала приведем в чувство нашего паранормального друга, - ответила она сама себе, хотя весьма слабо представляла, как это можно сделать. Странно, но она совсем не держала обиды на него, то ли от природного великодушия и миролюбия, то ли еще отчего-то, кто ее разберет…
- Деда, как ты? В порядке? – между тем обратилась она к Арчи, который чудом добрался до берега вместе с ними и теперь усердно откашливал воду из легких, а сама в ожидании ответа подобралась к Кайвелу, попутно отметив про себя, что хоть он и выше ее почти на голову, смотрит она на него в последнее время только сверху вниз. Вот и сейчас она склонилась над его склоненным вбок синеватым лицом, на которое с ее волос капала соленая морская вода, впрочем, мокрее зомби вряд ли мог стать. Девушка вдруг поймала себя на том, что с каким-то странным ощущением смотрит на него, нежно что ли… Осторожно она повернула его голову прямо, вряд ли он мог наглотаться воды, мертв как-никак. Правильные черты лица Кайвела стали резче, Тик снова, как тогда, в заброшенном доме при свете луны, поняла, что он отнюдь не дурен собой. Полуосознанным движением она ласково прикоснулась ладошкой к его щеке. Кожу обожгло холодом.
Кайвела словно пронзил электрический разряд, и он внезапно пришел в себя. Если бы он был жив, то шумно вдохнул бы, расправляя легкие; мертвецу же ничего не оставалось, как открыть глаза… Тик от неожиданности отдернула руку.

Кайвел открыл глаза и безучастно взглянул на Тикки. Впрочем, его взгляд теперь нечасто бывал участливым. Он выглядел так, словно абсолютно не собирается вставать и никуда идти...

Было холодно, очень холодно. Погода была премерзкая, соленые брызги долетали с моря, усугубляя промозглость погоды... Шел мелкий дождь, и поблизости, на сколько хватало глаз, простирались жалкие кустики - и больше ничего.

Откашлявшись и немного придя в себя, Арчи поежился. Уж до чего было неуютно на том корабле - тут ещё хуже! Сил идти куда-то, разведывать, добывать пищу и т.п. просто не было. "Да и заниматься этим должна молодежь" - подумал старик неодобрительно взирая на Тикки, которая вместо того чтобы что-то делать пялилась на Кайвела.      
-  Мне кажется сейчас время трапез, - недвусмысленно протянул Арчи, - Вы не захватили никакой еды с корабля?  

- Ты потерял надежду? – это был почти не вопрос, тихим голосом, только для Кайвела. – Не стоит. Раскин умер, но свято место пусто не бывает. Кто-то родится из его праха, так всегда бывает. Если ты останешься на месте, то вряд ли найдешь выход из положения.
- Дедушка, если выловишь нашу бочку, а она должна где-то тут плавать, то пиво – вполне питательный напиток, - улыбнулась Тик и встала. На самом деле, надо обследовать остров, не может ту совсем ничего быть, растения соленой водой не питаются. Да и лодку надо попытаться выловить, на чем-то же надо плыть до большой земли…

- Свято место пусто не бывает... А когда оно делается не свято, становится пусто... - пробормотал Кайвел вслед Тикки. Потом он встал и побрел по берегу прочь.
Но что это? Какой-то блеск в песке... Кайвел наклонился и поднял... маленький кинжал.
"Чье бы это могло быть?" - удивился он. Кинжал явно был невысокого качества, но в хорошем состоянии. Стало быть, здесь недавно кто-то был... Ничего не говоря, зомби сунул кинжал в карман и отправился дальше.
Он шел долго, несколько часов подряд. Зомби не чувствуют усталости... И...
Оставшиеся на берегу удивленно вытаращили глаза, когда из-за ближайшего мыса выплыла большая лодка. Она была совсем новенькая, на единственной мачте красовался ярко-розовый парус, а наверху развевался такой же розовый флажок. На носу лодки стоял Кайвел... УЛЫБАЮЩИЙСЯ Кайвел.

- С ума сойти! – воскликнула Тикки, пробродившая по острову пару часов и, не найдя ничего, вернувшаяся к остальным. Она уже успела мысленно перебрать все варианты медленной смерти на острове – от истощения до солнечного удара. – Вот уж не думала, что этот парень удивит меня сильнее, чем новостью о том, что он зомби! И раздери меня акула, если он не улыбается! Ха! – она откинулась спиной на мокрый песок. – Держите меня семеро!  Как это по-вашему называется? По-моему – чудо! Они что же, на самом деле бывают?!
Лодка причалила к берегу. Тик вскочила и со всех ног бросилась к ней.
- Откуда ты взялся, мираж незабываемый? – крикнула она парню, стоявшему на носу. – И что с тобой произошло, пока ты гулял?
Она стояла по колено в ледяной воде, сама того не замечая, и зачарованно глядела в улыбающееся лицо Кайвела.

Кайвел легко спрыгнул в воду и направился к берегу. Кораблик остался стоять на месте, хотя никаких признаков якоря не было видно.
- Если тебя удивляет, что я улыбаюсь, - он обращался к Тикки, - я могу перестать. - И ласковая, светлая улыбка сошла с его лица, ставшего вновь угрюмым и печальным.
- Этот кораблик послан мне... послан... - он задумался, почесал в затылке, потом махнул рукой, так и не выдумав ничего, - в общем, это часть моего пути. Я чувствую, что на нем будет много сюрпризов... Думаю, это нам плата за бурю - после черной полосы обязательно должна быть белая!
Что-то Кайвел больно разговорчивым стал, подумала Тикки.
- Я... плавал на этом корабле, когда... - зомби сглотнул и опустил глаза, - когда был... Раскином.

Ничто не могло омрачить радость Тик и умерить ее радостное удивление. От переполнявших ее чувств девушка бросилась на шею Кайвелу; тот, совершенно опешив от ее неуемной жизнерадостности, непроизвольно сомкнул руки на ее талии:
- Здорово! Значит, будем жить! – она сейчас была абсолютно уверена в своих словах. И этот парень тоже будет жить, разве может быть иначе? Разве может случиться так, что он не пройдет свой путь до конца?! – А вот насчет улыбки ты это зря, солнышко, когда ты улыбаешься, у меня на душе светлее становится! Выше нос, оставь пройденное позади; пусть прошлое напоминает о себе - воспоминания должны быть только приятными! – с этими словами Тик взъерошила Кайвелу волосы и, освобождаясь от его рук, заметила: - Знаешь, тебе надо либо постричься, либо причесаться, чтоб ничто не мешало. А эта штука не исчезнет, если я до нее дотронусь? – девушка уже была у лодки. – Нет, смотри-ка, вполне себе деревянная, деревяннее некуда, да еще и флажок цвета поросячьего визга! Значит, плавал на ней, говоришь? И как она называется, что-то я названия не приметила? А она сама собой поплывет, как стоит без якоря, или придется грести, если ветра не будет? Ух, вот уж не думала, что такое бывает… Как все-таки интересно получается с тобой, братка, как ни посмотри, а все чудесатее и чудесатее, - Тикки уже была на палубе. Она блаженно раскинула руки, глядя в безоблачную высь, и наткнулась спиной на мачту. Только это и могло прервать бесконечный поток сознания: к сожалению или к счастью спутников, но разговорчивость вернулась к ней.

Кайвел осторожно улыбнулся, как будто проверяя, насколько хорошо это может делать зомби.
- Этот кораблик называется... Впрочем, что это? Я совсем забыл. Если хочешь, можешь дать ему название. А управляется он с помощью магии, конечно! И хотя я лишился своей магии, но поскольку кораблик мой, он как-то меня помнит, и поэтому слушается!
Кайвел обернулся к остававшимся на берегу.
- Вы со мной? Жаль только, что на моем безымянном кораблике нет ни еды, ни воды... Ну да ничего, он домчит нас быстрее ветра!

- Я с вами, сударь, если вы на меня уже не сердитесь. Простите, там на корабле я, верно, вас обидел... Не серчайте, словом.
Арчи ещё раз посмотрел на кораблик, словно так и не веря этой удаче.

Кайвел хитро улыбнулся.
- Ничего, дедушка, я не обиделся.
И вскоре странная команда уже снова бороздила просторы океана. Только теперь кораблик их был куда надежнее, да и общество приятнее!
Погода тоже была на редкость хороша. Солнце как будто радовалось им, лаская лицо и приятно согревая после вынужденного купания. Их одежда быстро высохла, и удовольствие от прогулки можно было считать неожиданным подарком судьбы.
Наконец на горизонте показалась земля. Кораблик стремительно приближался, и вскоре стали видны белые башни какого-то большого, явно богатого, города.
Кайвел стоял на носу, и ветер развевал его темные волосы. Он обернулся к Тикки.
- Тик, я был бы рад, если бы ты дала имя этому кораблю. Нехорошо все же входить в порт такого приличного города на безымянном судне! И... - он смущенно опустил глаза и улыбнулся, - если тебе не нравится моя прическа... ну... не могла бы ты...

^{Оффтоп: простите, но мне очень хотелось бы знать, с нами ли Зарян? если нет, то можно было бы просто поэксплуатировать его образ =)}

Для стрижки Тикки потребовалось нечто достаточно острое, чтобы огрызки темных локонов не напоминали переворошенный сноп сена. Немного поупрашивав, Тик получила таки катану (лучше бы вакидзаши – ну или как там пишется, – но ведь он ритуальный…) в свое распоряжение на некоторое время и, усадив Кайвела перед собой, принялась за дело. Под ловкими, аккуратными руками девушки взъерошенная шевелюра начала приобретать форму. Тик тем временем размышляла:
- Кораблику надо дать такое имя, чтобы… ну, в общем, как назовем, так и поплывет, верно? Скажем, назовем «Альбатросом» - полетит. Можно что-нибудь романтическое вроде «Серебряного шепота», хотя ему больше подошло бы «Поросячий визг»… Ай! Острая она у тебя, катана твоя, путник!… Знаешь, братка, никогда бы не подумала, что ты любишь розовый цвет. Впрочем, если считается, что девчонки должны его любить, а я, как представительница этого племени, считаю его сугубо поросячьим, то чему я удивляюсь?! Да, так вот… можно дать ему название по случаю: скажем, «Чудесный», или «Удача», или что-то в этом роде… Или, скажем, «Обман зрения»… - улыбнулась Тик. - О! Мне это нравится, давай назовем его «Мираж»?

оффтоп: а кто нам скажет об этом, кроме него самого? У него и спроси!
Кайвел улыбнулся.
- "Мираж"? А ты не боишься, что он растворится, как мираж?
Он засмеялся. Отрезанные волосы, падая, щекотали шею, а Раскин всегда боялся щекотки. Над ним частенько подшучивали друзья.
- Я не люблю розовый цвет! - говорил Кайвел сквозь смех. - Этот кораблик я подарил... Милти на день рождения. - Улыбку с его лица как корова языком слизнула.
Кораблик, управляемый магией, медленно входил в порт, как будто красуясь. Он выглядел вполне достойно среди больших торговых судов, явно принадлежавших богатым людям, хотя и сильно уступал им по размеру.

- Э, братка, да ты, похоже, был вполне неплохо обеспечен деньгами, раз мог делать такие подарки! И не боюсь я, что он исчезнет. Исчезнет – и не жалко, главное, чтобы мы при этом в воду не плюхнулись, – Тик закончила стрижку и теперь тщательно смахивала обрезки волос с плеч и спины Кайвела. Волосинки застревали в грубой ткани матросской одежды и никак не хотели оставлять бывшего хозяина. Тикки развернула парня к себе лицом и оценивающе оглядела свою работу. – А кто такая?.. нет, не отвечай, если это больно… - поздновато спохватилась девушка, заметив, как изменился в лице Кайвел.

- Ты... не помнишь? - на лице Кайвела снова появилась тень печали. - Я рассказывал... это девушка, которую я любил. Была, - поправился он. - Прости, я все время порчу тебе настроение своей кислой миной. - Он попытался улыбнуться, но ничего не вышло. - Смотри, мы уже подплываем!
Город был великолепен. Весь из белого камня, он сверкал на солнце, как сахарный. В порту сновали какие-то люди, компания гномов разгружала один из кораблей. Несмотря на то, что это был порт, все казались одетыми чисто и опрятно.

- Красота-то какая. Никогда здесь не бывал, - заметил Арчи щурясь от яркого солнца. - Интересно где мы?

«Вот тебе и ледышка, - молча удивилась Тик. – Чтоб меня так любили! Он ее, значит, любит искренне, с детства притом, верно так, преданно, ухаживает за ней, подарки дорогие дарит, а она, капризная самовлюбленная девчонка, и не посмотрит на него даже! Видно, и в самом деле красавица да умница, раз избалована мужским вниманием до такой степени, что может такими чувствами пренебрегать… уф, могла, то есть… о мертвых, конечно, плохого не говорят, но я и не скажу», - Тикки была невысокого мнения об этих «первых девушках на селе», перед которыми парни штабелями укладывались; самой ей, впрочем, ничего такого не перепадало, отчасти потому, что ей некогда было и неинтересно, глупости все это и придумано для лентяев, которым занять себя нечем, кроме как в туманах лимана скрываться; отчасти потому что она негативно реагировала даже не самые скромные посягательства – а уж сил и ловкости ей на это хватало. Тощая веснушчатая девчонка со вздернутым носиком с течением времени превращалась в стройную премиленькую девушку, но ей как-то не до любования собой было. И потом с тетушкой Бет особенно и не подумаешь о чем-то отличном от работы по дому. Единственное, на что Тик скрадывала время, это игра на лютне и иногда недолгие посиделки в кабачке у берега, в стремлении подслушать интересную историю о дальних странствиях. «Дурочка избалованная эта Милти была», - подвела итог своим размышлениям Тик. Вслух же сказала:
- Мы надолго здесь задержимся? Если пойдем дальше, то надо запастись провиантом, - она покосилась на Кайвела, - для тех, кому он необходим. Готова взять на себя. А тебе, братка, надо нормальную одежду достать, потому как в этом тряпье по такому городу разгуливать негоже, - о том, чтобы приодеться самой, Тик как-то не думала, хотя ее рабочее платье, в котором она сбежала из дома, тоже как-то не особенно гармонировало с окружающим великолепием. – И давай хотя бы одну ночь на нормальных постелях поспим, а? Если ты беспокоишься, что кто-то распознает в тебе мертвое тело, то переговоры могу вести я…

Кайвел печально улыбнулся и сошел по трапу. У ближайшего горожанина он узнал, где находится гостиница, и вскоре товарищи отдыхали в просторных отдельных комнатах. Ужин был подан прямо в комнаты, постельное белье было чистым и свежим, и вскоре усталые путники спали, переваривая прошедшие события вместе с обильной пищей.
Кайвел вышел на мраморный балкончик и долго глядел на луну.
С восходом все собрались во внешнем дворике гостиницы, у фонтана. Кайвел расплатился (оказывается, у него действительно откуда-то была куча денег!). Все заметили, что он одет в куда более приличную одежду... абсолютно черного цвета. По краям рукавов серебряными нитями были вышиты какие-то узоры, а сверху на нем был накинут черный плащ, скрепленный на горле изящной серебряной брошью. Черный цвет одежды сильно контрастировал с белой кожей зомби.
Кайвел оглядел товарищей, и его лицо сделалось очень серьезным. Он крепко сжал посох в руке и решительно начал:
- Я не могу заставить вас идти со мной. Всех вас я знаю слишком недавно, чтобы подвергать такой опасности. Это ваш выбор.
Заметив недоуменные взгляды, бывший маг продолжал:
- Сегодня ночью ко мне прилетел черный ворон. Он приказал мне... Да, да, приказал, - повторил Кайвел, заметив, как переглянулись его спутники, - немедленно отправляться в какую-то башню в Бескрайнем лесу. Мне не очень нравится это название, но боюсь, иного выбора у меня нет. К тому же мне, в отличие от вас, нечего терять. Я не могу вечно скитаться по свету, прячась от людей, я должен как-то изменить свою судьбу!
- Я спросил у него, что меня ждет в той башне, но он ответил, что со временем я это узнаю... И еще. - Кайвел опустил голову и тихо проговорил:
- Он сказал, что я должен идти один.
Воцарилось молчание. Пауза затягивалась, нужно было что-то говорить, но все молчали. Тогда Кайвел поднял глаза, и все увидели, что по его щекам текут крупные слезы.
- Мне страшно... - прошептал зомби. - Я всегда считал себя храбрым... Но после того, как команда покинула корабль, отказавшись взять вас из-за меня, во мне как будто что-то оборвалось. Я окончательно понял, кем я стал... Я - нежить. Я - проклятое существо, которое у живых может вызвать только ненависть и страх. Но - странно - я сам боюсь... И мне кажется, что вы, - он сделал ударение на слове "вы", - до сих пор еще не до конца поняли, с кем имеете дело. Я - тот, у кого нет души, кому нечего терять, - его глаза приобрели пронзительно-тоскливое выражение, было видно, как он старательно пытается себя в этом убедить и одновременно боится в это поверить, - я могу в любой момент убить кого-нибудь из вас, перестать контролировать себя - мой разум утерян, я - просто зомби...
Кайвел обратил взгляд в сторону восхода солнца.
- Я уйду... уйду один. Если меня не сожгут на костре и не развеют мой прах по ветру, я пройду свой путь до конца и окончу его там, где восходит солнце. Ибо из праха рождается новая жизнь, - он мельком взглянул на Тикки. - Прощайте. - Он резко повернулся и зашагал вперед своими широкими размеренными шагами, не оборачиваясь.

- Ты с ума сошел, Кайвел? – Тик немедленно увязалась за ним; хотя говорить на бегу было трудно, но разве что-то могло ей помешать! – Это у тебя-то нет души? Это ты-то потерял разум? Это ты-то просто зомби?! Не гневи богов! И ты неправильно выразился, чес-слово: ты не нежить, ты несмерть! Ты хочешь уйти без нас, ты правда этого хочешь? Ты думаешь, что я в состоянии бросить своего друга, ты, который так боялся этого с того самого момента, как рассказал, кто ты есть? Разве я бросила тебя? И теперь ты думаешь, что сможешь от меня отвязаться! Ты уже предлагал оставить тебя, помнишь, что я тогда ответила? Черта с три я от тебя уйду, пока не выясню, чем все это закончится! Я что, такая надоедливая?! – комично вопросила девушка, внезапно остановившись и уперев руки в бока. Кайвел тоже остановился и легкая улыбка прочертила его полное решимости лицо:
- Нет, не такая. Ты еще надоедливее, - в его серьезном голосе едва проглядывала смешинка. Но проглядывала. Этого Тикки показалось достаточно.
- Значит так, герой-одиночка, послушай меня внимательно: никуда ты без меня не пойдешь, ты просто помрешь со скуки, - Кайвел закатил глаза: ведь и правда, заскучает без ее болтовни, привык уже… - Так что даже не надейся. Если твой ворон – прежуткая, доложу тебе, птица - сказал, что в башню ты должен войти один, то это не значит, что до нее тебя нельзя сопровождать. И ждать у выхода – и не смей язвить, выйдешь ты оттуда, как миленький выйдешь! А не выйдешь, я тебя оттуда за волосы вытащу, живого или… или полуживого! – Тикки так комично выглядела, взъерошенная, порозовевшая от негодования, с совершенно серьезной физиономией говорившая самые нелепые вещи, что Кайвел не выдержал:
- Ну и что ты мне прикажешь делать, нелепое создание? – иронично сверкнув глазами, вопросил он.
- А вот что: дай мне немного времени, запастись едой и еще кое-чем, и никуда не уходи. Даже не пытайся, слышишь? – уже на бегу прокричала девушка. – Я скоро!

Скорость, с которой она сделала все, что обещала, не укладывалась в рамки реальности. Но тем не менее уже довольно скоро Тик с изрядно потолстевшим заплечным мешком и в новеньком дорожном костюме вернулась к ошалевшему от ее напора и втайне ликовавшему Кайвелу, на ходу поправляя новенький кожаный пояс-ножны, в который было заправлено полтора десятка метательных ножей с изящными рукоятками.
- Ну что, примете меня в свою команду, сэр путешественник? – прищурилась Тикки на Кайвела. Взгляд ее говорил, что ответ не так уж важен, все решено и без него.

- Да... - прошептал Кайвел и отвернулся, чтобы она не видела его очередного приступа плаксивости. Нет, он вряд ли за всю жизнь пролил столько слез, сколько за последние дни! Жизнь? Ха...
- Знаешь, Тикки... - он говорил шепотом, чтобы она не заметила, как дрожит его голос, - я рад... я действительно рад... Пойдем со мной. Я буду стараться защищать тебя, насколько смогу, потому что ты слишком молода, чтобы умереть. Уж я-то знаю... как это.
Не оборачиваясь, он вновь зашагал вперед, теперь уже медленнее, соразмеряя свой шаг со скоростью Тикки.

Нищий смотрел на удаляющиеся спины Кайвела и Матиники, и раздумывал.
...С одной стороны, тащиться в лес, в его возрасте и с его физическими возможностми - безумство. Да и всё это - дело молодых. Слишком он уж стар для такого.
...С другой стороны, что его ждет, если он останется в этом городе, да и в любом другом городе..? Ведь у него нет ни друзей, ни родичей, а жена давно его бросила, да и делать-то он ничего не умеет... Опять просить на подаяние от рассвета до заката? И голодать. Невеселенькая перспектива.
Вдруг Арчи вспомнил, что Тикки хорошо запаслась снедью в долгую дорогу, и решение было принято.
Он поковылял за маленькой компанией...  

  волны тихо бились о камни пирса. Но ... тут за один  из них схватилась высунувшаяся из-за пирса рука. Минута  и паренок, который пыл с этой странной компанией с трудом выполз на берег и расплостался там.
    12 миль... двенадцать долгих миль борьбы за жизнь с морем... Что его удержало на плаву... Наверно лишь вера. Непоколебимая вера в то что он ещё не закончил то зачем он пришел в этот мир.
   Путник встал. Отряхнуолся, поправил за спиной чехол с мечем и пошел вперед. Надо было найти ту компанию с которой он начал путь.
   Пока их не нашел ещё кто...

Кайвел, Тикки и Арчи шли по лесу. Погода была великолепной для такой прогулки, если только это можно было так назвать...
Лицо Кайвела снова утратило всякое человеческое выражение. Он напоминал стрелу, направленную в цель, и шел, не оборачиваясь и не замедляя шаг. Заметив, что уже темнеет, он оглянулся и увидел, что его спутники явно выбились из сил. Он остановился, и выражение его лица смягчилось.
- Простите, я опять забыл, что вам нужен отдых. Да и мне тоже... надеюсь, сегодня будет луна. Объявляется привал.
Его спутники облегченно остановились и сбросили свою поклажу. Вскоре на уютной полянке весело затрещал костерок. К тому же, недалеко протекал чистый ручей с ледяной водой, так что удобное для ужина и ночлега место было обеспечено.
Кайвел задумчиво глядел в огонь, подправляя дрова концом своего посоха. Он не нуждался в тепле, но какое-то приятное чувство разливалось по его мертвому телу вблизи огня... чувство, напоминавшее ему о мире живых.
Он бы мог следить за вылетавшими из костра искрами еще долго, как вдруг у него появилось странное чувство. Кайвел вскинул голову и заметил, что в темноте из кустов за ними со всех сторон следят чьи-то светящиеся глаза...

Арчи уплетал хлебцы, беззаботно греясь у костерка и вдруг... Не один Кайвел заметил эти глаза, которые словно живые огоньки мерцали в кустах.
- Су-уд-дарь, - простучал зубами старик, поднимаясь. - Мне кажется, это волки, охх, я с детства боялся волков. Может, убежим пока не поздно? Или спрячемся?

- Ага, деда, спрячемся от волков в их же собственном лесу… Не, я волков не боюсь, - заявила Тикки, усердно грызя кусок вяленого мяса. – Впрочем, и меня почему-то не боятся зайцы. И даже олени… Хм, а это разве волки? Никогда бы не подумала, что у них так светятся глаза…
Девушка осторожно нащупала рукоять метательного ножа под курткой.

- Хоть бы это были не волки... - набожно прошептал Арчи и, за неимением никакого другого оружия, взял в руку головёшку из костра. Страх немного отступил.

Горящие глаза задумчиво моргнули. Тик показалось, что она поняла – это не волк. Отпустив рукоять ножа, она протянула руку в сторону неведомого существа и произнесла:
- Иди сюда, не бойся! Ну же, давай, лапка…
Глаза в нерешительности закрылись и раскрылись, потом на полянку выступил звереныш. Это был любопытный молодой лис, в глазах которого просто отражался свет костра, оттого они и казались страшными и горящими. Лис без страха подошел к Тикки. Та коснулась его шкурки, протянула на открытой ладони недоеденный кусок мяса, и звереныш осторожно слизнул его с ладошки девушки. Он усердно пережевывал вяленое мясо, а Тик гладила его по мягкой буроватой шерсти.
Заинтересовавшись, Арчи протянул было руку, чтобы дотронуться до ручного лиса, но тот сделал попытку цапнуть старика за пальцы. Арчи быстро отдернул руку.

Кайвел хмыкнул.
- Матиника, в лесу не боятся людей только бешеные звери. Ты бы отошла подальше. - Он вынул из костра головешку и бросил в лиса, который дико завизжал и скрылся в кустах. - А руки бы как следует помыла. Их слюна ядовита.
Кайвел прислонился к дереву.
- Вы спите. Я же вижу, что устали. Утром нам снова в путь. Я пока покараулю.
И он устремил взгляд на звезды.

- Какой же ты все-таки… нетерпимый, - зевнула Тик. – И не называй меня так, пожалуйста, потому что… впрочем, просто не называй, - какие воспоминания навевало ей полное имя, Тикки предпочла умолчать. Потянулась и поднялась с земли, собираясь найти оскорбленную лисицу. Уж она-то знала, что никакой этот звереныш не бешеный, просто Кайвел ничего не понимает в отношениях людей и лисиц. Ведь если лисицу научить говорить, - думала она, отбредая в сторону от костра, - то получится тот же самый человек, потому что… потому что… просто потому, что лисицы умнее обычных зверей. Хотя если как следует научить говорить зайца, то он бы наверное тоже смог что-то умное сказать… ведь если живешь всю свою жизнь молчуном, то уж наверняка думаешь за двоих… Мда, что-то меня понесло, - усмехнулась сонная Тик и подняла глаза, осматриваясь кругом.

Кажется, она как-то далековато ушла от друзей, задумчиво бредя без разбору в ту сторону, в которую убежал лис. Здесь было бы совсем темно, если бы лунный свет не пробивался сквозь кроны деревьев. Девушка оглянулась назад: бликов костра тоже не было видно. Замечательно, усмехнулась она и уже было собралась бросить затею с лисом, когда вдруг услышала странно знакомый голос:
- Так-так-так, уж не та ли это девчонка, которая оказала нам столь большую услугу, а, ребята?
Тик немедленно обернулась и чуть не ахнула от удивления: перед ней, оперевшись спиной о дерево и скрестив на груди руки стоял молодой мужчина мошеннической наружности. В неверном свете луны она его узнала: когда-то он и его приятели, воры-рецидивисты, замышляли в таверне ограбление дома старосты, а Тик, тогда особенно часто пропадавшая в том кабачке, слушая матросские рассказы, нечаянно подслушала их замысел и все рассказала старосте. Конечно, она лицом к лицу встретилась с этими веселыми парнями снова, когда пришлось их опознать, а потом им задали хорошую трепку добровольные дружинники портового городка. Насколько Тикки знала, их не собирались отпускать, но – чего не бывает, видимо, сбежали… Сон как рукой сняло – ничего хорошего эта встреча не предвещала. Тик оглянулась кругом: путь назад тоже был отрезан, их было еще трое помимо главаря.
- Далеко же вы убежали от нашего городка, - усмехнувшись, произнесла девушка, снова посмотрев на главаря, стараясь не показать, что ей страшно. – Видно, хорошую порку вы тогда получили.
- Да и тебе что-то, вижу, дома не сиделось, - ответил тот. – И зря не сиделось, - добавил он с кривой ухмылкой.
За спиной девушки лязгнул о ножны кинжал. У Тик похолодело внутри.
- Нет, ты неправильно поняла, мы не собираемся тебя убивать, - сверкнул глазами на товарища главарь, и затем снова обратился к девушке; видимо, эта мысль пришла ему в голову только что. – В конце концов, ничего смертельного с нами не сделали по твоей милости. Просто было немного обидно, - улыбнулся он, один из его товарищей хмыкнул. – Нет, чернить совесть убийством ни один из нас не станет, - повторил главарь. – Тем более, как я слышал, для молодой девушки есть куда более оскорбительные вещи… - и хищно улыбнулся, глядя в глаза Тик. Его товарищи похабно рассмеялись.
Тикки выпрямилась. Что бы ни случилось с ней сейчас, она встретит это молча и с гордой поднятой головой. Тонкие пальчики осторожно скользнули под куртку и сомкнулись на рукоятях двух ножей – нет, она не собирается дешево продавать свою честь.

- Зря ты в лес ночью одна идешь, - бросил Кайвел вслед Тикки. - Впрочем, твое дело.
Он откинул голову назад, прислонившись затылком к стволу. Ствол был теплый... гораздо теплее, чем кожа зомби.
"Тепло - это хорошо" - подумал Кайвел и придвинулся поближе к костру. Около огня он ощущал, как теплеют его руки, и чувствовал себя немножко более живым...
Он продолжал сидеть у костра. Ничто не сказало ему о том, что Тикки попала в беду. Ведь свою магию он утратил... А вместе с ней - и способность предчувствовать беду, присущую всем магам. Недаром на Файбресе маги являлись отдельной расой, а не просто профессией...

Внезапно на полянку выскочил давешний лис. Стоило бы удивиться, какого рожна зверек, в которого здесь кинули палящей деревяшкой, вернулся. Да и  Тикки вроде бы шла именно за ним. Лис подбежал к Кайвелу (еще более странно, ведь он же и был так жесток со зверенышем) и моляще посмотрел на него, а потом ухватил острыми зубами за черный рукав и потащил в ту сторону, откуда примчался.

––––––––––––––––––––––––––––––

Главарь сделал знак одному из стоявших за спиной Тик. Девушка оглянулась: парень с недоброй ухмылкой снялся с места и направился к ней. Один. Что ж, то, что ее недооценивают (ой ли?), было ей только на руку, а про самолюбие Тик думать как-то не привыкла.
Ну, иди сюда, сейчас я тебе покажу, их какого теста лепят таких, как мы, - мысленно обращаясь к разбойнику, подбодрила себя Тикки. Он уже был совсем близко. Тик быстро развернулась, в движении выдергивая ножи из ножен, и оба острия направляя на разбойника: один в область шеи, другой в живот. Разбойник недостаточно быстро сообразил, что творится, обеими руками схватил Тик за запястье, защищая шею, пальцы Тикки, державшие нож перед его лицом, разжались, - и другой клинок по рукоять вошел ему в брюхо. Разбойник взвыл и наотмашь ударил Тик по лицу. Она пошатнулась, но каким-то чудом устояла. В глазах чуть помутилось.
В кустах мигнули фосфоресцирующие глаза. Мигнули – и исчезли.
Остальные трое бросились к ней, теперь уже не столь самонадеянно. Тик рванула края куртки вверх, открыв себе доступ к оружию, и попыталась извлечь еще один нож, но тут главарь разбойников, оказавшийся сзади, обхватил ее руками – одной вокруг горла, другой – у пояса, цепкими пальцами ухватившись за запястье ее руки, - и произнес:
- Да ежик-то у нас с колючками! Ничего, стоит перевернуть ежа на спи…
Речь его прервалась ударом тиккиного затылка по носу захватчика (не зря же ее все соседские парни обходили стороной, однажды узнав, как девчонка относится даже к самым невинным шуткам!). Разбойник, все еще не отпуская ее, схватился одной рукой за нос. Второй удар был локтем под дых, но Тик чуть промазала – разбойник все же был выше нее; да и сил было маловато против мужчины. Тем не менее, она смогла вырваться из его цепких лап и отскочить в сторону от нападавших. Быстро перевела дух, доставая ножи. Черт побери, зачем она так далеко ушла от своих? Теперь ее и не услышит никто, кричи – не кричи.

     - пошалили и хватит...
             Спокойный тихий голос заставил всех оглянуться.
      Тик с удивлением увидела паренька которого они потеряли при кораблекрушении. Путник стоял расслаблено в небрежной позе. В левой руке он держал ножны в которых лежала катана.
       Над его правым плечем весел маленький комочек света.
      -... на вашем месте я бы шел себе своей дорогой и не приставал к порядочным девушкам.
      Разбойники прикинув что их там явно больше ( сколько?) Ехидно улыбнулись
     - А не пошел бы ты сам....
     Никто ничего так и не успел сделать, как неожиданно Путник дернулся , в воздухе молнией взблеснуло что то, и вот он уже снова стоит в той же позе, расслабленый . Ктана в ножнах.
     На траву брызнуло что то алое, поляна наполнилась воем и криком боли. Стоявший ближе всего к Тик разбойник истошно орал смотря на обрубок правой руки , другой же не сказав ни слова упал на колени, а затем навзничь.  Только когда он коснулся земли голова отсеченная необычайно острым лезвием скатилась с плеч.
     - Еще раз настоятельно прошу вас удалиться.
    Голос путника звучал споуойно, но разкосые черные глаза выражали угрозу. Правая рука нежно, как бы лаская коснулась рукояти меча...

Главарь разбойников, пережимая рукой распухший нос, немигающим взором уставился на обезглавленного товарища. Магическое «наших бьют!» застряло у него в глотке. Оставленный без конечности разбойник недолго думая развернулся и дал деру, пошатываясь на ходу. Главарь поступил точно так же.

Тикки распрямилась и выдохнула. Как вовремя! Этот странный Путник все же стоит доверия, да еще как стоит…
- Спасибо тебе… э… - Тик замялась, пытаясь вспомнить, откликнулся ли Путник на многочисленные увещевания назвать свое имя (!!!). – Если бы не ты, я не знаю, что бы со мной было. Нелегко честной девушке оставаться честной, - улыбнулась она, но глаза ее не улыбались, словно стеклянные. Хороша же цена этой чести: два трупа, авторство одного из которых – твое собственное. Бр. – Пойдем, Кайвел и Арчи где-то здесь, у костра. Где ты пропадал, что с тобой случилось? Я уж и не чаяла увидеть тебя снова… и скажи же наконец свое имя!

Они уже подходили к лагерю, когда перед ними будто из-под земли вырос Кайвел. В руке он сжимал свой посох, его губы были решительно сжаты. Выслушав рассказ Тикки, он нахмурился и перевел взгляд на безымянного Путника.
- Твое появление очень кстати, Безымянный. - он нарочно подчеркнул последнее слово. Его, так же, как и Тикки, раздражала необходимость общения с не соизволившим представиться подозрительным типом, о котором ничего не известно. - Если бы не ты, гм... - он печально посмотрел на палку в своей руке. - Сомневаюсь, что я смог бы что-то сделать... Да и никогда я не обучался воинскому искусству... Мне хоть Меч-Кладенец дай, что с меня толку... Вот драться при помощи магии я обучен, а только где она, моя магия... - бывший маг вздохнул.
- Ладно, благодарю тебя. Надеюсь, Тикки, что с тобой все в порядке. Ты говоришь, не все убиты? Тогда нужно усилить караул. Итак, на оставшуюся часть ночи караул будет состоять из меня и меня. А вы все - марш спать! Завтра у нас трудный день. И чтобы не расхаживали в лесу по ночам! Бить буду! - он потряс посохом перед носом товарищей и вдруг рассмеялся. Потом развернулся и дождался, пока все улягутся спать. Сел спиной к костру так близко, что, казалось, вот-вот его спина загорится. Но зомби не ощущал боли... И снова принялся глядеть на звезды, не забывая, однако, посматривать вокруг.
Вот упала одна звезда... Кайвел прикрыл глаза и, как в детстве, загадал желание... В детстве желания сбывались. Они были простыми и понятными - чтобы брат выстругал на день рождения новый игрушечный меч, чтобы учитель подарил книгу с магическими заклинаниями нового уровня... Это желание не сбудется. Он знал это.
По бледным щекам зомби снова потекли слезы. Он поежился. Тепло костра уже не согревало его.

Тикки не спалось. Она проворочалась пару часов, лежала с закрытыми глазами и считала овец, сначала по одной, потом парами, потом тройками, потом сменила овец на лисиц, но сон не шел. А когда она начинала было забываться, перед мысленным взором представал тот разбойник, которого она убила, а в ушах раздавался его крик. Непросто убить человека – это Тик осознала сегодня очень остро. Ее счастье, что не было времени на раздумья, – иначе бы она точно ничего не смогла сделать, просто рука бы не поднялась.
В конце концов Тик открыла глаза и села. Бороться с бессонницей не было смысла, девушка явно проигрывала. С наслаждением втянув в себя ароматный ночной воздух, девушка огляделась. Кайвел сидел спиной к костру, и его печаль сейчас была настолько ощутимой, что Тик даже физически чувствовала ее. Осторожно, тише травы, девушка подобралась к нему поближе, положила подбородок ему на плечо, уставившись в его резковатый профиль, и так же тихо, чтобы не разбудить кого ненароком, спросила:
- Чего такой грустный?
Кайвел не ответил.
- Я человека убила, Кайвел. Я и не думала, что это так легко – и в то же время так трудно, - бесцветным голосом продолжила она. – Никак не выходит их головы его предсмертный крик. Как ты думаешь, это пройдет? Хотя все проходит… Знаешь, как было выгравировано на кольце одного великого мудреца? «Все проходит». Это на внешней стороне. А на внутренней – «и это пройдет».
Она снова взглянула на Кайвела. На щеках его блестели слезы какой-то неведомой ей грусти. Вот дура, подумала она, будто парню своих проблем не хватает… Некоторое время они просидели в молчании.
- А звезды падали сегодня ночью? – вдруг спросила Тик. Парень еле заметно кивнул. – Рассказывают, что чаще всего звезды падают на юге, летом притом. Я видела, как падает звезда, только однажды – и мое желание не сбылось. Ученые говорят, что этим звездам есть какое-то логическое объяснение, что это и не звезды вовсе, а какие-то другие небесные тела… Они так смешно называют их – «тела»… У нас как-то проплывом был один ученый, по-моему астроном, так он себя называл, с гордостью даже. Свихнутый какой-то. Тетушкин муж тогда сказал, что все ученые – свихнутые, только каждый в своей мере. И на своем поприще… смешное слово «поприще». Вот, и этот ученый столько интересного рассказал, вокруг него собирались дети, а он рассказывал про созвездия, будто там, - Тик посмотрела на небо, - и в самом деле можно увидеть людей, животных… Вот скажи, разве в тех семи звездах ты видишь Медведя? А потом он рассказывал про эти, как их… ну вот, забыла, давно это было, - тиккин горячий шепот щекотал ухо Кайвела. - И – представляешь – говорил, что земля не плоская, а круглая… Говорит, мол, наукой доказано, и вообще, почему тогда корабли скрываются за горизонтом, если она не круглая?!.. я так и не знаю, верить ему или нет, - Тик осеклась и замолчала. Кайвел неотрывно смотрел в темное ночное небо, словно искал там ответы на свои вопросы. То странное чувство снова проснулось в девушке – не то нежность, не то еще какая-то галиматья. Она не могла оторвать взор от четко прочерченного на фоне темного неба, освещенного пламенем костра профиля Кайвела. «Хорошо все-таки, что я не осталась в городе», - несмотря на все произошедшее подумала Тик.

- Тикки, убийство есть осознанная необходимость, если ты живешь в мире среди людей, а не среди ангелов. Убей, или убьют тебя. Конечно, это твой выбор, и в следующий раз ты вольна позволить бандитам сделать с тобой что-нибудь ужасное. Мученичество эдакое.
Светало. Кайвел с непроницаемым видом поднялся на ноги.
- Вставайте - громко сказал он и начал затаптывать костер. - Нам пора. Некогда прохлаждаться.
Зомби повернулся спиной к товарищам и устремил взгляд в ту сторону, куда им следовало идти.
- Если устанете - говорите. Я сам слишком занят своими мыслями, пытаюсь навести порядок в своей голове, поэтому могу забыться. Собирайтесь быстрее, и пойдем. Я жду.
Самому Кайвелу брать было не нужно ничего, кроме посоха. Поскольку он не ложился, черная одежда не измялась, стало быть, в порядок себя приводить было тоже не нужно...

Громкий голос Кайвела вывел Арчи из сна. А одновременно и положил конец храпу, который сегодня целую ночь раздавался возле костерка. Да, всю ночь Арчи ужасно храпел. И уж конечно не знал, что случилось этой ночью с Тикки. А появление Путника его почему-то не удивило.
Арчи открыл глаза, поднялся.
- Доброе утро, - старичок откашлялся после сна и встал на ноги. - Может, позавтракаем сначала, а потом уж тронемся, а?

       Но странный безымянный тип вновь куда то исчез из лагеря.
           Тихо шелестели прошлогодние листья леса под ногами.Воин шел вперед  , куда глаза глядят. Шел довольно довно ни  Тик ни Кайвел ни старик - нищий не заметили его ухода. Он был этому обучен. Потому как всегда хотел быть воином. Сильным а не слаюым. Побеждпть но не проигрывать. И сейчас  внутринние противоречия рвали его на части. Он знал чего он хочет но он теперь старался понять зачем. Для других или для себя. И чем дальше он  думал тем более склонялся  к последней мысли. Ну если так...
    Путник и не заметил  как вышел к обрыву над морем. Внизу гуляли волны, ветер теребил листву...
    Путник посмотрел на солнце , на небо, лес стараясь запомнить их такими какими он их видет.  Затем повернулся к комочку света.
   -  Прости  но не в этот раз. Ищи дальше, это лишь не очень удачное отражение моей души. Кривое зеркало. Прощай...
        И Путник   коротко без разбега прыгнул ,  тело в высоком прыжке распростерлось над морем и исчезо в вспышке света.
            Над утесом громко кричала чайка, разбуженная неостарожными шагами Путника.  Море и ветер не самое худшее место...

«Ну да, - Тикки была расстроена. – Ему всегда все по барабану, кроме собственного пути. То его призраки прошлого мучат, то еще что… Наверное, это правильно. В этом мире человек человеку – волк, каждый сам за себя. Эх, Тиккочка, ничему тебя жизнь не учит… И не научит никогда, наверное. Нельзя иметь настолько хорошее мнение о людях. Конечно, он во всем прав. А ты наивная дурочка. Хотя что уж теперь, пусть будет что будет…»
С едва заметным вздохом она поднялась на ноги. Есть не хотелось, да и вообще ничего не хотелось. Ничего, зачерствеет корочка и отвалится, все когда-то бывает в первый раз. Вот только что из тебя слепит этот мир, Тик? Как пел один прохожий бард, не стоит прогибаться под изменчивый мир… да только мир не меняется, и если хребет не прогнешь, тебе его просто сломают.

"Молчание - знак согласия" - так истрактовал нищий поведение своих спутников и, наспех позавтракав в одиночестве, отряхнул со своих одеяний хлебные крошки и, ковыряясь в зубах щепкой, проговорил:
- Ну-у, раз вы не голодны, тогда двигаемся, пожалуй, - Арчи взял в руку какую-то длинную сучковатую палку, видимо, обязанную теперь служить ему на случай, если они опять встретятся с дикими зверями. Палка придавала старику смелости. Да и при ходьбе на неё можно было опираться.  

Кайвел вдруг оглянулся.
- А где же наш таинственный безымянный Путник? Впрочем, может, оно и к лучшему - уж больно тип был подозрительный. Остается одна только неприятность - вдруг он за нами следил и отправился доносить кому-нибудь? Ладно, делать нечего, отправляемся далее.
И троица отправилась по лесной дороге. Пара часов пути прошла в молчании, но потом вдруг старик и девушка услышали нечто странное... прислушавшись, они поняли, что Кайвел что-то тихонько мурлычет себе под нос.
Под грустное мычание,
Под бодрое рычание,
Под дружеское ржание
Рождается на свет
Большой секрет для маленькой,
Для маленькой такой компании,
Для скромной такой компании
Огромный такой секрет...
Кайвел шел своей обычной широкой, размашистой походкой, так контрастировавшей с его хрупким телосложением. Он опирался на посох скорее чисто по привычке, нежели по необходимости. Зомби не устают...
Эта часть леса подходила к концу. Впереди показалась опушка...

Тикки удивилась тому, что Кайвел поет. Это надо же! То он начинает улыбаться, то теперь вот песенки петь вздумал… что-то с ним творится. Это что же, приближение таинственной башни так на него действует?…
Об этом она и спросила бывшего мага.

Кайвел остановился на опушке и сорвал полевую ромашку. Улыбаясь, он обернулся к Тикки.
- Тик, это тебе! - протянул маленький цветочек девушке, потом, видя ее удивление, вложил ей в руку. - Любит - не любит, плюнет - поцелует... Знаешь такую гадалку?
И Кайвел засмеялся, подняв голову к небу и подставляя бледное лицо лучам солнца.
- Как ты думаешь, правда, что ромашки - это проросшие солнечные лучи?
Зомби посмотрел на Тикки своими почти черными глазами, которые были похожи на две ледяные бездны.
- Я пою и улыбаюсь, потому что отчаянно стараюсь чувствовать себя живым. - улыбка сошла с лица Кайвела. - Но теперь я понял... да, даже ты заметила... стало быть, это слишком бросается в глаза - значит, наигрываю...
Кайвел снова отвернулся и зашагал вперед, в поле, стремясь преодолеть жизнерадостную цветущую опушку побыстрее. Он больше не пел, и лицо его снова стало будто высеченным из мрамора.
Впереди расстилалось широкое травяное поле... Оно тянулось, насколько хватало глаз.

У Арчи начинала болеть спина. Да и ноги были словно свинцом налиты. Он плелся в самом хвосте.  
- Давайте передохнем, а сударь? - внес наконец предложение старик. - И потом, здесь так красиво...  

Всю красоту бескрайнего поля нарушал сидевший возле самой опушки леса гоблин, что-то сосредоточенно жевавший. Увидев компанию, он испуганно отскочил в росшие неподалеку кусты.

Кайвел внезапно остановился.
- Вы видели? Откуда здесь гоблин? Так, внимание... привал!
Пригнувшись, зомби направился к кустам, скрываясь в высокой траве. Он дал большой круг и подкрался с тыла.
- Та-а-ак, кто это тут у нас прячется от честных людей? Шпион?
Он схватил гоблина за шкирку и выволок из кустов.
- А ну, отвечай, что ты здесь делаешь!

Ай! Ай-яй! Айииии! - верещал вырывающийся гоблин. - Не нада моя бить! Моя ничего не делать! Правда! Моя тут сидеть! Ждать ваша! Хозяин сказать, увидеть трое - вести к нему!
Гоблин выглядел престранно. В отличие от своих полудиких сородичей, он был довольно прилично одет (в старую кожаную жилетку, когда-то голубые, а теперь грязно-серые штаны и изрядно потоптанные башмаки), и (что самое невероятное) относительно чисто вымыт. Из нагрудного кармана жилетки торчал несколько увядший хвостик морковки.

- Что-о-о? Так и есть, шпион! Хозяин? А ну отвечай, кто твой хозяин? - Кайвел еще раз встряхнул гоблина, но потом разжал руку, и гоблин шлепнулся на траву. - Я что-то не помню, чтобы предупреждал кого-то о своем приходе.
Он обернулся к спутникам.
- Тикки, Арчи, идите сюда, я тут поймал интересненький экземпляр... сейчас будем препарировать.
Он схватил за ногу попытавшегося было уползти гоблина, снял шнурок с пояса и связал ему руки.
- Сейчас подойдут мои друзья, они придумают что-нибудь... а то я сегодня пытал так много гоблинов, что моя фантазия истощилась, - Кайвел напустил на себя как можно более грозный вид.

Спрятав ромашку в заплечный мешок, Тик подошла к Кайвелу и его пленнику, краем уха услышав последние слова зомби.
- О, еще один! И что мы с ним сделаем? Может, пяточки на костре поджарим или это слишком банально? Ну, три раза – это, может, и перебор, но ведь это мое любимое развлечение…
Про себя же она подумала: «А что это за зверь такой?» В конце концов, Тик никогда не сталкивалась с существами страннее лесовиков, да и с теми – в единственном экземпляре. Ах, да, еще зомби, но, с другой стороны, зомби тоже человек…

Под тяжелым взглядом Кайвела гоблин сжался, и попытался сделаться очень маленьким и незаметным.
- Моя... Хозяин... Там, в лесу живет... Сказать - привести ваша... Он говорить... Ничего плохого, правда-правда... - он взглянул на Кайвела большими жалостливыми глазами. - Не нада моя жарить... Моя невкусный... Моя тощий... и болел много...

- Ох-х, чует моё сердце что этот зелененький дело рук того Путника странного, - пробурчал себе под нос старик и уже громче обратился к Кайвелу:
- Сударь, нам теперь нельзя отпускать его, а то побежит же к своим и поведет по нашим следам толпу гоблинов... связать его что-ль покрепче...

Кайвел злобно усмехнулся.
- А мы не привередливые! Идем уже долго, проголодались! Косточки поглодать все лучше, чем ничего! А ты, дедуля, прав... Есть у кого-нибудь веревка - сделать ему поводок?
Он оскалил зубы и приблизил мертвые глаза к лицу гоблина.
- А ну, отвечай, кто твой хозяин! А то я у меня уже в желудке урчит от голода, слышишь?

- А я привередливая! – заявила Тик. – И без уксуса я его есть не буду! Слушай, а у твоего хозяина нет скотинки какой? Это бы тебя спасло… - обратилась она к гоблину.

- Нету у хозяина никто... Он... эта... отшельник, во! Говорить с ваша хочет. Сказать, пусть тот, кто без посоха, приходить.

- Без посоха..? - Арчи машинально протянул Кайвелу веревку, захваченную ещё в городе на всякий случай и покосился на Тик. Ведь она единственная в компании не имела при себе посоха... или чего-то подобного ему...

Кайвел сделал на веревке скользящую петлю и надел гоблину на шею. С удавкой на шее и связанными руками он точно не убежит.
- Что ж, пошли. Веди, проклятое зеленое отродье жабы.

Тик угрожающе лязгнула металлом о кожаный пояс, доставая метательный нож, и взяла гоблина на прицел. На всякий случай. Мало ли что выкинет это странное создание.
Впрочем, ей быстро наскучило слежение за пленником, и девушка стала собирать ромашки и плести из них венок. Когда тот был готов, Тик водрузила его на голову Арчи.

Гоблин пару раз шмыгнул носом.
- Никакой я не жаба... И моя пока живой...

Следуя за своим поводырем, шествующим с видом крайне оскорбленного достоинства, компания вернулась в лес. Примерно через полчаса гоблин вывел их на поляну, на который рос здоровенный дуб, обхватить который не смогла бы, наверное, целая рота королевской пехоты. В тени дерева, на одном из выпирающих из земли корней, удобно расположился старик, что-то чертивший прутиком на земле. Он выглядел, как классический премудрый отщельник - длинные седые волосы и борода, белый (точнее, сероватый от частых стирок) балахон...

Улышав шум шагов, он встал.
- Здравствуйте. Я ждал вас.

- Здавствуйте, - нищий чуть поклонился, отчего венок едва не упал с его головы. - А кто вы такой будете и чего вам от нас нужно?

Отщельник повернулся на голос.
- Когда-то... когда-то меня звали Изекиил... Теперь я просто старый Зик...

Тут подал голос гоблин: "Хозяин, скажите, чтобы моя развязали!"

- Да, и отпустите гоблина. Он не опасен - это просто мой слуга.

Кайвел, удивленно воззрившийся на отшельника, опомнился и развязал веревки.
- Уважаемый...э... Изекиил. Мы просим прощения за такое обращение с вашим слугой, но в пути нужно быть осторожным. Гоблин сказал, что вы нас ждали? Что вы хотели поведать нам?

Тикки сорвала очередную ромашку и стала обдирать с нее лепестки, не гадая, а просто задумавшись о чем-то своем. Ей было отчего-то совсем не интересно. Пусть Кайвел говорит с этим странным дядечкой. Слон большой, ему видней...

- Зик. Теперь меня зовут Зик... - старый отщельник повернулся к Кайвелу, который как раз снимал веревку с шеи гоблина.
- Давайте не будем кричать через всю поляну. Располагайтесь поудобнее, - старик провел рукой по стволу дуба, и снова присел на корень, - я должен многое вам рассказать.

- Да, я ждал вас, - сказал он, после того, как компания разместилась на корнях дерева. - Недоумерший... Певица... Бродяга... И Воин, который был с вами...
Старик по очереди взглянул на каждого... нет, не взглянул, потому что уже много лет был слеп. Но все равно, чувствовалось, будто он смотрит прямо в душу и видит все светлое и темное что в ней есть.
- Я видел вас - видел много раз. В дороге, возле костра, на затерянном в море островке... Вы ищете, но что? Вас ведет Судьба... и я не вижу конца вашего пути. Скажи мне, - он снова взглянул на Кайвела, - знаешь ли ты, куда идешь?

Кайвел пристально посмотрел на старика. Интересный дедуля...
- Нет, уважаемый Зик, я не знаю, куда я иду. Знаю, что в какую-то башню в Бескрайнем лесу, а остальное пока для меня сокрыто. Быть может, ты провидишь будущее? Тогда не мог бы ты хоть немного приоткрыть завесу тайны? Признаюсь, довольно трудно вот так вот идти, не зная зачем. Что ждет меня там? Не грозит ли это опасностью для моих... - он помедлил, - друзей?

- Деда, давай пока перекусим, - предложила Тикки. Кайвел завел беседу со старцем о своем пути, а значит, ему не надо мешать.
Разложив на земле свои нехитрые пожитки, Тик стала выуживать из заплечного мешка сушеное мясо, затвердевшие ржаные лепешки, нашла баклагу с водой. Потом кивнула гоблину: «Хочешь – присоединяйся». Настроение у нее было на редкость миролюбивое.

- Опасность есть всегда, но на вашем пути ее больше, чем обычно. То, за чем вы идете, не желает, чтобы его забрали, и уже начинает вам препятствовать. И эти препятствия с каждым шагом будут все серьезнее.
Казалось, старик смотрел куда-то внутрь себя, далеко, туда, где сны сливаются с реальностью и мечты обретают плоть...
- Две силы столкнулись, и я не знаю, какая из них лучше. Первая - то, что ты ищешь, оно старается сбить тебя с пути. Второе - то, что тебя послало, и оно всячески тебе помогает. Но эта помощь больше напоминает то, как подпихивают мышь к выходу из лабиринта... За примерами далеко ходить не надо - вспомни свое путешествие.
- Я не знаю, какая сила заставила меня встретиться с вами. Но... я постараюсь вам помочь.
Отщельник зашел за дерево, и вскоре вернулся, неся в одной руке книгу в потертом кожаном переплете, а в другом - какой-то длинный предмет, с него же ростом, завернутый в старые тряпки.
- Возьми это. Эту книгу я писал всю свою жизнь, и сегодня я ее закончил. Больше мне не понадобится ни она, ни... это.

- Что это за книга? - Кайвел протянул руку и взял книгу. Когда его пальцы сомкнулись на переплете, старик почувствовал, что его рука - ледяная... - И... что это за предмет? Почему ты даешь это мне? Для чего ты мне помогаешь? - внезапная идея осенила его, и он нахмурился, - или ты не помогаешь?

Предложение Тикки очень обрадовало старика: наконец-то привал. В желудке урчало - верный знак, что пора подкрепиться. Арчи присел на травку, облокотившись спиной о ствол какого-то дерева, и принялся за поглощение еды.

- Я... не знаю...
Старик смущенно отвернулся.
- Мы все - марионетки каких-то высших сил. И сейчас я в первый раз в жизни не вижу, за какую ниточку тянут... Может, я помогаю вам - и спасаю мир от великого зла. Может, я вам мешаю - и предотвращаю еще большее зло, которое вы можете выпустить в мир.
Старик вновь повернулся к Кайвелу.
- Открой книгу. На последней странице. Прочти то, что там увидишь.

Кайвел раскрыл тяжелый том. Он переворачивал страницы, покрытые мелкими, аккуратными буквами, - тысячи и тысячи строчек стихов - пока не добрался до последней.

"Недоумерший в черном плаще..."

Кайвел прервался, и взглянул на отщельника. Тот кивнул.

"Недоумерший в черном плаще
 Посох пророка возьмет;
 Певица Видений в полуночной мгле
 О будущем пропоет;
 Бродяга и Воин в сумрачный час
 Помогут мечом и словами.
 Трое из них, навстречу судьбе,
 Отправятся в дальние дали.

 К мертвой душе безумного бога,
 Средь тусклых болотных огней,
 Первый слепец им укажет дорогу,
 А второй - проведет по ней."

Гоблин, сморщив нос, наблюдал за тем, как Тик и Арчи поглощали еду двухдневной давности. Продолжая морщиться, от вытащил из дупла в стволе дуба котелок, сбегал за дровами и развел небольшой костер. Затем он протянул котелок Тикки:
- Там (он показал куда-то в сторону окружавших поляну кустов) ручей. Твоя идти, принести вода. Моя еда готовить.
После чего гоблин достал из того же дупла небольшой холщовый мешочек.

Кайвел был поражен. Как, и про него кто-то написал пророчество? Ну надо же! Поскольку он был магом, то не мог относиться к пророчествам, как к сказкам, поэтому написанное в книге взволновало его.
Кайвел посмотрел на гоблина, Тикки и Арчи. Они ели... Он вздохнул. Как бы хорошо сейчас почувствовать приятную наполненность желудка, ощутить во рту вкус пищи, пахнущей дымом от костра, а насытившись, лечь на спину, глядя на пробегающие по небу облака, и запеть что-нибудь душевное... Он снова вздохнул и перевел взгляд на старика.
- Уважаемый Зик, я понял все, кроме того, что такое "посох пророка" и "второй проведет по ней". Кто такой этот второй? Ты можешь рассказать что-нибудь большее? Жаль, что это пророчество такое короткое, и в нем не говорится о том, что нас ждет.

- Я могу сходить за водой, - удивляясь самому себе нищий вдруг взял котелок и поднялся на ноги. - Не утруждайте себя, леди.

Минут через двадцать Арчи вернулся. В руках у него был котелок с водой. Он поставил котелок перед гоблином и вновь облокотился о ствол дерева. Спина все ещё болела после ходьбы.

От небольшого костерка под сенью древнего дуба исходил запах варящейся гречневой каши. Тик и Арчи в очередной раз сглотнули слюну, глядя на гоблина, с важным видом возившегося у котелка. Зик и Кайвел продолжали беседовать, совершенно не обращая внимания на доносящийся аромат готовящейся еды.

Отщельник некоторое время молчал, обдумавая вопрос Кайвела.
- Пророчества не всегда говорят о том, что должно случится. Гораздо чаще они указывают на то, что может случиться. Будущее - оно как моток ниток. За которую потянешь, та и размотается. Но это пророчество уже начало сбываться. Посох - у тебя.

Он снова забрал у Кайвела замотанный в тряпки предмет, и аккуратно развернул его. В солнечном свете тускло блестнуло старое, слегка потемневшее серебро, которым было оббито древко из черного дерева. В дымчатом кристалле, увенчивавшем посох, - посох мага! - казалось, заметались тени.

Старик улыбнулся.
- Как ты думаешь, далеко бы ты ушел со своей палкой?


Офтопик: ребята, сорри, что тормозил. У меня толкин.ру несколько недель не грузился.

Кайвел опустил голову.
- Понимаешь, Зик, я больше не маг... - тихо проговорил он. - Вряд ли от твоего посоха будет толк. Я не могу даже засветить волшебный огонек в темноте... Ведьма, которая оживила меня, сказала, что, прежде чем я снова смогу владеть магией, я должен пройти какие-то испытания. И даже тогда это будет уже другая магия. Не магия живых.
Бывший маг вздохнул. Потом обернулся и посмотрел на котелок с кашей. На его глазах выступили слезы.
- Отдыхайте, - прошептал он сдавленным шепотом и как-то слишком уж быстро бросился в кусты.

Через несколько минут Кайвел услышал у себя за спиной шаги отщельника. Тот шел, неся в руке посох - и даже не пытаясь нащупывать им дорогу, как будто он видел ее (а может быть, так оно и было?).

- Мальчик, ты не прав. Магия всегда была с тобой. Она всегда есть в каждом из нас - и в Тик, и в Арчи, и даже в моем гоблине. И в тебе она тоже есть. Просто... тебе надо вновь научиться чувствовать ее. Да, это будет другая магия. Ну и что? Каждый из нас владеет ей по-своему. Моя магия - предвидение. Магия Тик - ее песни, магия Арчи - его ум. Магия гоблина - его умение кашеварить, - старик усмехнулся. -Твоя же будет... твоей собственной.
- И еще. Не ведьме ты обязан своей... жизнью. А только самому себе. Вспомни, как тебе хотелось жить, когда ты опускался на дно...(Кайвел в очередной раз всхлипнул.) А желание - уже часть волшебства. Тебе всего лишь не хватило сил. Совсем чуть-чуть. И эта старуха добавила недостающую толику, сама не зная, что делает. Но без твоего желания жить у нее ничего бы не получилось.
- Я оставлю тебе посох. Когда будешь готов - возьми его.

Сарик снова вернулся к дереву, оставив Кайвела наедине с его мыслями.

Кайвел протянул руку и погладил посох своими тонкими пальцами, обтянутыми бледной кожей... "В конце концов, ничего не случится, если я возьму его. Даже если во мне нет магии, нормальный посох никогда не помешает". Он обхватил посох рукой, как будто лаская его, и его пальцы сжались... Кайвел посмотрел в кристалл на навершии посоха и содрогнулся. Магия... от посоха так и несло магией.
Кайвел вышел из кустов, опираясь на новый посох. Не глядя ни на кого, он сел в стороне и уставился в кристалл... Его глаза приобрели отсутствующее выражение.

Тик обрадовалась, когда Кайвел снова вышел на полянку. Почему-то ей в последнее время становилось не по себе, когда его долго не было рядом. Привычка, как говорится, вторая натура… или что там еще может послужить причиной…
Решив, что каша от нее никуда не уйдет, Тикки подошла к Кайвелу и села за его спиной, положив подбородок на плечо зомби и заинтересованно взглянув в кристалл.
- Ну и как оно все? – спросила она, ничего особенного там не разглядев. – Сказал тебе старец что-нибудь интересное? Хотя о чем я спрашиваю… чтоб ты да сказал что-нибудь… ты же у нас молчун, весь в себе, говоришь только по праздникам или с большой нервной встряски… - девушка легонько улыбнулась. – Это он тебе посох подарил?… ты уж прости, я не особенно следила за вашей беседой.

Кайвел отстранился.
- Прошу тебя, не прикасайся ко мне, - холодно сказал зомби. - Ты делаешь мне больно своим теплом. Пойди поешь, нам нужно идти. И как можно скорее. Башня зовет меня.
Он поднялся на ноги и отошел в сторону, не обращая больше внимания на Тикки.
- Я должен идти, - сказал Кайвел дереву, шелестящему листвой на краю поляны. - Я не хочу, но я должен.

Кристалл притягивал к себе взгляд Кайвела. Казалось, внутри него клубились странные расплывчатые тени.
Внезапно они превратились в густо-серые, почти черные тучи. Бившие из них молнии (Кайвелу даже показалось, что он слышит отдаленные раскаты грома) выдергивали из темноты силуэт огромной черной башни. В ее стенах не было видно ни единого окна, ни единой щели, как будто она выросла единым монолитом.
Затем видение сменилось. Теперь в кристалле виднелись несколько карт, наподобие игральных. Чьи-то руки, выкладывали их на землю - три в первом ряду, две во втором, и одну - с изображением рушащейся башни, пронзенной молнией - в третьем. Кайвел расслышал обрывки фраз, которые произносил этот человек: "Безумец... Пленник... Повешенный... Смерть... но не твоя... Башня...".
И снова видение. Четверо, бредущие по пустыне. Один - мужчина в черных брюках, кожаной куртке, высоких сапогах, с изрядно помятой широкополой шляпой на голове. На правой руке у него не хватает нескольких пальцев... Рядом с ним - мальчуган лет тринадцати, с рюкзаком за спиной. Выражение лица у него - не по-детски серьезное... Следом - парень лет двадцати, толкающий странное металлическое кресло на колесах, в котором сидит чернокожая девушка - говорят, такие люди живут далеко на юге. У девушки нет обеих ног - по колено, или даже выше...
Изображение в кристалле снова сменилось. Теперь в нем была видна поляна под старым дубом, собравшиеся вокруг костра Тик, гоблин и Арчи, присевший на корень старик - только Кайвела не было видно... На эту мирную картину медленно накатывался густой запах смерти и чувство опасности...

- Ой, да это же мы, сударь! - старик Арчи случайно увидел изображение в кристалле посоха. - Чудеса да и только. Знаете, сударь, вы правы, пора нам уходить отсюда. Привал это, конечно, хорошо, но... засиделись мы тут, словом.  

Тик чувствовала себя обманутой. «Ты делаешь мне больно своим теплом». Это ты делаешь мне больно своим холодом, Кайвел.
Но вслух Тикки не сказала ничего. Он уже не тянется к теплу. Он превращается в настоящего мертвяка. Зачем эта башня? Зачем эти предсказания? Что это все значит?
Она пойдет с ним, куда бы он ни шел, и не позволит ничему сделать его совсем мертвым. Как она сможет этому помешать – она не догадывалась, но знала точно, что сможет. Сейчас ей было страшно, но не за себя. Кажется, все еще только начинается…

Кайвел только молча покачал головой. Башня... Та ли эта башня, куда он идет? Может быть, это предупреждение - ведь ему велено приходить одному? Ему вовсе не хотелось идти одному, и его пугало то, что он видел... особенно видение из другого мира. Зачем оно было явлено? Старая Ануарта не говорила ничего о путешествии в иные миры... Да и Кайвелу не хотелось бы добавлять себе лишних проблем.
Бывший маг подхватил свой посох, махнул на прощание слепому провидцу и зашагал вперед.
Башня была все ближе. Но что таится в ней? Лес стал каким-то мрачным и тихим. Хотя было утро, вокруг было темно, как перед грозой. Подняв голову, Кайвел увидел, что на небе нет ни одного облачка. Казалось, тьма начиналась от верхушек деревьев, постепенно сгущаясь к корням. Он обернулся к своим спутникам и подумал, как им, должно быть, нехорошо в этом месте... Он же не чувствовал ничего. Точнее, его состояние было бы тем же, иди они среди хрустальных деревьев и золотых райских птиц.

Несмотря на сгущающийся мрак, Арчи чувствовал себя уверенно и почти не тревожился. Ведь Кайвел был спокоен (по крайней мере, так казалось старику) и тем самым вселял своим спокойствием и невозмутимостью эту самую уверенность в том, что всё идет как надо.  

Казалось, башня еще далеко, и до нее еще шагать и шагать, но вдруг, выступив из кустов, путники оказались перед массивными коваными воротами, за которыми высилась зловещая Башня. Узор на решетке ворот изображал какие-то неведомые существа такого отвратительного вида, что мурашки пробегали по спине. Кайвел испуганно отпрянул.
- Магия, не иначе... Гм... хотя чего я ожидал... - пробормотал он и протянул руку. И как только его пальцы коснулись решетки, пространство вокруг наполнил невыносимый гул, то затихавший, то становившийся похожим на гром. Вместе с гулом по воздуху лились волны страха, заставлявшие подниматься волосы на голове даже у зомби.
- Нас заметили. Всем не двигаться, - сквозь зубы пробормотал Кайвел, пытаясь сдержать крик ужаса.
Какая-то темная фигура медленно приближалась к воротам. Вместе с фигурой приближалось странное непрерывное шипение, вкупе с гулом составлявшее немыслимую какофонию, которая заставляла колени дрожать...
Не выдержав, Кайвел со стоном опустился на землю, вцепившись в свой посох.

- Суд-д-дар-рь, - у Арчи зуб на зуб не попадал от страха, - мы п-погиб-бли. Эт-то сам верховный черт из Ад-да приш-шел з-за нами...
Нищий судорожно посмотрел по сторонам, видимо, ища пути бегства...  

В отличие от Арчи, Тик не испугалась. ей самой было странно, но страха не было, гул и шипение воздействовали лишь на ее слух, но не на волю и чувства. Хрупкая девчонка выпрямилась, ожидая приближающуюся фигуру, и почти ласково положила ладошку на плечо Кайвела. Тот даже сквозь поразившую его слабость и сквозь ткань мантии почувствовал, как обожгло его мертвую кожу теплом. Если бы он сейчас мог поднять глаза на девушку, то увидел бы вероятно легкое свечение, исходившее от Тикки.
Легкий белый свет.
И запах вешних вод.

Странная фигура приблизилась к воротам. Несмотря на то, что до нее можно было дотянуться рукой, отчего-то путники никак не могли ее разглядеть. Она была как будто окутана густым туманом, вот только видно его не было...
- Проходи, Кайвел, - раздался глухой голос из-под капюшона, и ворота бесшумно отворились. Кайвел сделал шаг вперед и оглянулся.
- Ты должен пройти один, - пробубнил голос, и Тик с Арчи вдруг увидели сверкнувшие белым светом глаза под капюшоном. Взгляд словно пронизывал их насквозь, оценивая, кто это такие.
- Вы! - фигура протянула руку, которой не было видно, - вы можете пройти, но на свой страх и риск. Вы - живые, а живым здесь не место, - фигура повернулась спиной и медленно поплыла вглубь таинственного темного сада, обнаружившегося за воротами.
Чувствуя за спиной своих товарищей, Кайвел поднял повыше свой посох и, изо всех сил храбрясь, зашагал за темной фигурой.

"Ху-ух-х! Пронесло!", - облегченно подумал Арчи, когда понял, что темная фигура не собирается причинять вред ни ему, ни остальным. Старик продолжал идти вслед за Кайвелом, но вдруг почувствовал, как что-то закололо в спине... И хотя это явление было хорошо знакомо Арчи (возраст как никак), такой боли, как сейчас, он не чувствовал давно. "Наверно, это от чрезмерного волнения",  - подумал старик, обессиленно опускаясь на землю, и едва успел крикнуть вслед удаляющимся спутникам, что он не в силах идти дальше, и что догонит их, когда боль немного отпустит...

О, черт! Арчи, и что с тобой только произошло, деда? Тик поняла, что ей волей-неволей придется остаться снаружи... и Кайвел пойдет туда, в Башню, один...
Не то чтобы она была неуверена в его силах, но без поддержки-то всяк хуже...
...и что если он не вернется? Девушке почему-то хотелось сгинуть вместе с ним.
Тик посмотрела на спину медленно удаляющегося Кайвела. Глубоко вздохнула.
- Кайвел!
Зомби остановился на миг. Обернулся.
Тик выдохнула. Подбежала к парню, обвила руками его шею и поцеловала в губы, неловко, но нежно. Потом отстранилась, и, уставившись в землю, произнесла:
- Вот теперь иди...

^{(офф: я пропадаю на месяц. Просьба не пугаться, я вернусь =) )}

Кайвел отвернулся. Никто не видел этого, но на его глазах блеснули слезы...
- Прощай, Тикки, - прошептал он, и двинулся вперед.
Темная фигура маячила впереди. Как ни убыстрял шаг бывший маг, ему никак не удавалось догнать ее. Оглянувшись, он понял, что и Тикки, и Арчи остались позади... Нет, они не рискнули пойти с ним. "Что ж, это хорошо, я не буду волноваться, - подумал Кайвел с горечью, - хотя, наверное, мне бы хотелось, чтобы они были здесь".
Башня оказалась вовсе не страшной. Фигура мягко вплыла в открывшуюся перед ней дверь и остановилась. Кайвел последовал за ней. Винтовая лестница с высокими ступенями вела вверх... Кайвел начал подниматься.
Сам не помня, как, зомби оказался в небольшой комнате. Он не успел оглядеться, как мертвую тишину нарушил голос...
- Приветствую тебя, Недоумерший. Ты шел верным путем, и здесь тебя ждет достойное завершение.
Кайвел обратил свой взор на сидевшего... нет, сидевшую за столом, и с удивлением узнал старую ведьму.
- Ануарта? Но ты ведь... - он было хотел сказать, что она осталась там, в маленьком городке, но слова застряли в его горле.
- Я знаю, что ты хочешь сказать, маленький маг, - проскрежетала ведьма, - только я не та, за кого ты меня принимаешь.
С этими словами ведьма вдруг начала изменяться... Кайвел вытаращил глаза, он никогда не видел ничего подобного, и через несколько минут перед ним стояла прекрасная золотоволосая девушка в белом платье.
- Ты прошел испытание, маг, - теперь ее голос был мелодичным и прекрасным, как журчание хрустального ручья.
Кайвел остолбенел.
- Чего ты хочешь от меня... - он замялся, не зная, как назвать ее, - колдунья?
- Ты должен стать послушным орудием в моих руках, - сказала преображенная Ануарта, - ты будешь исполнять то, что я тебе прикажу.
- Нет!
- Ты зомби, - Ануарта протянула к нему руку, и Кайвел понял, что не может сопротивляться ее зову. Как кукла на веревочках, он подошел к ней и опустился на колени. Изящная рука легла ему на голову.
- Следуй же и повинуйся, - произнес мелодичный девичий голос, Кайвел, не помня себя, повернулся и вышел. И... словно наваждение исчезло. Он стоял посреди ясной поляны, рядом сидел Арчи... Кайвел с тяжелым стоном повалился на землю. Слишком много пришлось вынести за эти несколько минут. Куда идти? Зачем? Он не знал ответа на эти вопросы...
-

- Что произошло? - Тикки бросилась к Кайвелу и опустилась на колени около его распростертого тела. - Что? Что ты видел в Башне? Я думала, ты туда на долго сгинешь, а ты только зашел и вышел - и лежишь тут в полубессознательном состоянии! Ну расскажи же что-нибудь, что там было, за чем мы шли так долго и что теперь будет... Впрочем, что теперь будет, ты, верно, как всегда не знаешь... - оговорилась она себе под нос, - Но не молчи, скажи же что-нибудь наконец...

И почему-то опустила глаза в землю.

Кайвел поднял голову и посмотрел на Тикки.
- Зомби не бывают в полубессознательном состоянии, ибо у них нет сознания, - сказал он нравоучительным тоном и сел. - Что там было? Я хотело обмануть, перехитрить его... то есть ее, но не рой другому яму, как говорится. Я надеялся заставить того... ту, кто звал меня сюда, отпустить мою душу и тело упокоиться с миром, но вместо этого... наверное, нужно идти.
С этими словами Кайвел поднялся на ноги и зашагал вперед. До самого вечера он не произнес ни слова.
Путники шли долго. Башня скрылась за деревьями, потом и лес кончился. Дальше дорога была прямой, она вилась и петляла в зеленых душистых лугах. Кайвел остановился и обернулся.
- Я не знаю, что делать дальше. Мне не было сказано, что я должен делать. Видимо, меня используют. Я снова вам повторяю: вы не обязаны идти за мной. Это может быть опасно.

- Но что будет с вами, сударь? - нерешительно молвил Арчи. - Ведь вы же не можете навсегда остаться... зомби! Быть может, мы ещё найдем какой-то выход, какой-то способ...  

- Я не знаю... не знаю... - задумчиво проговорил Кайвел, глядя прямо перед собой. - Наверное, зомби долго не живут... я должен или упокоиться, или... я даже не знаю, что. Я никогда не изучал зомбирование, ведь я был белым магом.
Он тряхнул головой и сел на землю.
- Думаю, здесь неплохое место для ночлега. Правда, нет воды, но я не думаю, что она вообще есть в окрестностях.

Арчи сидел на траве и неподвижно смотрел в одну точку.
- Я придумал! - нищий вдруг вскочил на ноги, удивительно ловко для его возраста.
- У меня, кажется, есть одна идея, сударь, - повторил Арчи уже спокойнее. - Ведь у меня сестра старшая-то - ведьмачка! Она и с зомби дела имела. Так что, думаю, она вам что-нибудь да присоветует. Она живет тут неподалеку, в окресностях.. до полудня следующего дня будем на месте. Ну как вам эта идея?  
 

^{(оффтоп: Мел, поздравляю с началом третьей тысячи!!!)}

- И что тогда, деда? - оживилась Тик. - Она поможет сделать Кайвела снова живым? Если это только возможно... - девушка снова скуксилась. - Я хотела бы знать, Кайвел, чего ты хочешь, чего ты ищешь... Жизни, смерти, былой магической силы? Да, знаю, ты говоришь о смерти, но... но я не могу в это поверить... Я готова следовать за тобой, куда бы ты ни шел, но все же... все же я не верю, что мы ищем твою смерть...  

Ледышка, думала она, бесчувственная ледышка, тебе наплевать на меня, я знаю, наплевать, тебе все равно, что я чувствую... ты холоднее льда... Интересно, сможет ли тепло моего сердца растопить твою ледяную броню?...
Как ни странно, природное любопытство Тикки сейчас оказалось совсем не лишним =)

Кайвел посмотрел на Арчи и медленно заговорил.
- Да. Я согласен. Не думаю, что это поможет, так как я не простой зомби, но никуда не тороплюсь, а значит, могу зайти и туда. Хм... - он задумался, - не тороплюсь? Более того, я просто не знаю, что мне делать и куда идти! Она сказала... сказала, что я должен следовать и повиноваться. Но за кем следовать? Кому повиноваться? Может быть, твоя сестра, - он кивнул Арчи, - что-нибудь придумает. Веди.

У Арчи округлились глаза. Время было довольно позднее, и старик надеялся, что сейчас завалиться на боковую, а утром отправиться к сестре-ведьмачке.
- Сударь, вы уверены, что хотите отпрвляться в путь сейчас? Я не очень-то хорошо ориентируюсь в сумерках...

- Простите... - Кайвел смутился. - Я снова забыл, что вам нужен отдых. Конечно, сейчас мы устроимся на ночлег.
С этими словами бывший маг уселся на землю и устремил взгляд в пространство.

Он ее снова не видел и не слышал. Ну да, а ты, дурочка, неужели рассчитывала на что-то? Да тебя в жизни никто не любил, кроме матери да братика, пусть земля им будет пухом...

Пока Арчи отыскивал подходящее местечко для своих усталых косточек, Тик скользнула в темноту леса. Она всегда уходила в лес, если ей становилось совсем невмоготу. Кайвел может сколько угодно гонять лисиц, утверждая, что здоровая лиса не подойдет к человеку, - лесные зверушки по непонятной причине любили Тикки и никогда ее не боялись.
Чтобы кто-нибудь подошел, девушке надо было всего лишь только сесть на землю и притихнуть. Через пару минут рядом, притаившись за кустиком, сидел осторожный заяц, и только глаза его чуть отражали угасающий свет дня...

Арчи крякнул, привстал и отправился искать хворост для костра.
Через полчаса он вернулся. Веток старик нашел немного, но хватить должно. Ещё Арчи сжимал в кулаке какую-то вещицу. Он поискал глазами Тикки, но не нашев её, забыл о найденной побрякушке  и начал разводить огонь. Вскоре костер уже вовсю пылал, а старик Арчи сидел поодаль, с каждой минутой всё больше погружаясь в сладкую дрёму...    

Время шло очень быстро. Для Кайвела. Он и не заметил, как на горизонте забрезжил рассвет. Поднявшись на ноги, зомби устремил свой взгляд вдаль, туда, где рождалось солнце. Но это не принесло ни облегчения, ни огорчения... а прежде он так любил наблюдать рассветы и закаты, что нередко даже жертвовал сном ради этого. Помнится, в школе его часто ругали за то, что он спал на уроках...

- Доброе утро, сударь Кайвел! - проснувшийся Арчи был сегодня на удивление бодр и активен. -  А где сударыня? Надобно отправляться ведь...

- Доброе утречко! - потягиваясь, вышла из кустов Тикки. За ней бодро прыгал заяц. - Кыш, иди, иди... - развернулась она к зверьку и почти ласково прогнала обратно в лес.
- Куда мы идем сегодня?... Кстати, позавтракать чем найдется?...

Кайвел обернулся к спутникам.
- Куда мы идем? О, если бы я знал это сам, - задумчиво проговорил он, проигнорировав вопрос о завтраке. - Наверное, навстречу восходящему солнцу...
И зомби, не оглядываясь больше, зашагал в сторону восхода.

- Эй, эй, ты куда почесал, дружище? - Тикки подхватила ранец и устремилась за Кайвелом.  - Я не понимаю, что здесь происходит. Мы теперь идем к сестре деда? или просто идем? Или уже и не идем... ты бы теперь мог посмотреть мир, все равно торопиться некуда... Да куда ж ты так бежишь, у меня дахыния не хватает!

Кайвел притормозил, потом совсем остановился и озадаченно посмотрел на Тикки.
- Да, мы шли к чьей-то сестре... я помню... прости, кажется, я забыл...
Он обернулся, глядя на отставшего Арчи.
- Простите, я не хотел. Что-то странное происходит со мной, отчего-то хочется идти туда, - он неопределенно махнул рукой в сторону восхода.

- Не беспокойтесь, сударь. Это просто солнышко сегодня яркое. Ничего, скоро мы уже будем у моей сестры Караньи. В путь!
Арчи зашагал быстрее. Насколько позволяло здоровье и преклонный возраст. Вот уже солнце поднималось все выше, и бескрайнее поле сменилось пейзажем древнего леса.
Нищий остановился.
- За этим лесом, в домике на холме, и живет моя сестра. Уже недолго осталось.
Он говорил уверенно и четко, но все же в голосе слышалась какая-то тревога. Избегая смотреть кому либо в глаза, Арчи продолжил путь.  

- Деда, я давно все спросить хочу: сколько тебе лет? А то так резво бегаешь... - улыбнулась Тик. - И вообще, мы уже долго вместе идем, а рассказывает только Кайвел. Ну, вспомни что-нибудь интрересное, я же знаю, что ты можешь, а, де?

Кайвел не обратил никакого внимания на странное поведение Арчи: у каждого свои проблемы. Тем более что человеческие проблемы теперь его не волновали, он был в этом уверен.
Снова бывший маг задумался о том, чего же он ждет от этой... жизни? смерти? полужизни?
"Что ищет он в стране далекой, что кинул он в краю родном" - вспомнились строки из какого-то стихотворения, добытого одним храбрым магом-исследователем чужих миров. Ведь когда-то Кайвел очень интересовался многообразием миров, и даже мечтал когда-нибудь стать одним из таких исследователей. Вот и сейчас на ум пришли строки из чужого стихотворения... Тот мир оказался настолько опасен и сложен для понимания, что даже самые отчаянные исследователи не осмеливались отправиться туда потом, поэтому, кроме этого стихотворения, о мире не было ничего не известно.
На мгновение Кайвелу показалось, что в этих строках есть какой-то смысл... о чем там шла речь? "Белеет парус одинокий" - вспомнилось ему, - "В тумане моря голубом"... Он содрогнулся. Слишком ярки еще были воспоминания того кораблекрушения. Вот снова появилось странное чувство, что вот-вот удастся ухватить кончик какой-то ниточки, и весь смысл нынешнего существования станет ясен...