Эльф идет более или менее свободно. Что может боятся в лесу тот кто считает севя его сыном? Тот кто родился в лесу, потеряв родителей был вскормлен друидами, и прожил в лесах неполную тысячу лет. Тем не менее несмотря на то что сознание было наполненно спокойной и светлой радостью он автоматически, не задумываясь, фиксировал всю информацию поступавшую через органы чувств, по эльфийски чувствительных и стократно обостренных тренировками. В какой-то момент где-то на краю сознания вдруг зазвенела какая-то тонкая струна: Внимание. Эльф остановился и внимательно исследовал все вокруг. По коже тянула едва заметного непривычного холода, в воздухе на краю чуствительности ощущался запах застоявшегося сырого воздуха, а слух улавливал еле слышный шум. Секунду промедлив определяя направление эльф скрытым шагом совмешая свое движение с естественным покачиванием веток двинулся к источнику этих ощущений, которым скорее всего должна была оказатся нависающая скала или пещера. Знать ее было бы полезно. Четкий ореентир и хорошее укрытие. Длинный плащ неуловимо меняющий цвета совершенно скрадывал движение и лишь очень опытный наблюдатель мог бы обнаружить его. Через некоторое время он выбрел на границу странно круглой поляны. И странная аура говорила за то что эта пещера - место обитания разумных существ причем судя по степени чуждости либо дроу либо файери или дану. Встреча с первыми скорее всего означала бы драку, причем наверняка с крупным отрядом. Отношения с фаери и дану были хоть и холодными но в целом дружелюбными и можно было расчитывать на кров, вести и, возможно, знания. Он аккуратно припал на одно колено и замер сливаясь с окружающим его кустарником.В руке него оказались лук и три стрелы -- ровно столько он успеет выпустить за время требующееся пробежать от пещеры до его укрытия. Через несколько минут обострившийся слух уловил отзвуки голосов. В пещере кипел спор и спорящие явно чувствовали себя в бедопасности. Слов на таком расстоянии было не разобрать однако по характерной злой шипяшей интонации он понял что обитатели пещеры -- дроу. "Тем хуже", подумал он,"дроу редко ходят по одиночке и наверняка там крупный отряд... а может неизвесный выход подземного города. Надо пронаблюдать за этим убежищем, и предупредить круг хранителей. Или может сам им займусь..." Эльф улегся на мягкий мох, и накрывшись плащем совершенно слился с окружающей природой.
Устав брести без смысла, без цели, он остановился, поднял голову и спросил у неба: - Небо, кто я? Подождал немного. Ответа не было. Пожал плечами, собрался с силами и побрел дальше. Где он шел? По лесу? Полю? Дороге? Деревне? Городу? Берегу? Он не знал и этого. Был ли он вообще жив? И если да, то не был ли он один в целом мире? Ответов не было.
- Ну, ты не передумала? Может, все-таки поговоришь с нами? Палач небрежно скрестил на груди руки, лицо скрыто в тени черного капюшона, и только странные светлые глаза светятся во мраке... Жертва не отвечает, только склоняет голову еще ниже, и спутанные рыжие волосы падают на бледные щеки, цепляются за холодное железо рабского ошейника. Железо... каждый миг, каждую минуту железо - это уже пытка для дочери народа Данаан. А сейчас ее будут пытать снова, и это будет куда страшнее. Дроу что-то бормочет, слова шелестят, как осенние листья, падающие на землю, как капли унылого, холодного дождя... Девушка уже давно не видит своего мучителя - постоянная боль отняла у нее зрение, но это и к лучшему - слишком уж ненавистен ей темный лик дроу. А видеть... видеть можно и мысленным взором, и легче будет умереть, грезя о родных лесах...
А вот и не угадали! Не дроу мы! Это было первое. А второе - читайте, пожалуйста, внимательнее, я ведь несколько раз написала, что пещера в горах далеко от леса. Ладно, что-нибудь придумаем. Пускай горы будут рядом с лесом.
Голоса, доносившиеся из пещеры, сделались тише, спор оборвался на полуслове. - Асфар, мне как-то тревожно. - Ты тоже почувствовала? - Уйдем отсюда, тут что-то не так. - Нет, постой... Это он, я уверен. - Уйдем, прошу тебя, брат! - Это наш шанс! - Нет, не сейчас. Солнце... - Ерунда! Ты никогда не проверяла! - И не собираюсь. Пойдем... Голоса в пещере стихли совсем, их сменил отдающийся эхом звук удаляющихся шагов. Затем что-то звякнуло о каменный пол. Снова наступила тишина.
Записан
Когда на сердце светло, в темном подземелье блещут небеса. Когда в мыслях мрак, при свете солнца плодятся демоны. (Конфуций)
Солнце внезапно вышло из-за облаков, озарив все вокруг живительным светом. Путник взглянул на солнце и громко чихнул. В голове как будто прояснилось. Он огляделся, понял, что все-таки находится в лесу, и тут сообразил, что уже несколько минут слышит журчание ручья. "То, что надо!" - промелькнула мысль. Собравшись с силами, путник направился на звук, пытаясь вспомнить, сколько все-таки шел и откуда. У него было такое впечатление, что его путь занял не один день, и все это время он не отдыхал ни минуты. Но проблема была в том, что он абсолютно не помнил, для чего мог пуститься в такой изнурительный путь. Может быть, он спешил кому-то на помощь? Путник остановился на берегу ручья и сжал шершавыми ладонями голову. - Вспомни! Ну, вспомни же! - в отчаянии воскликнул он и поразился, каким же хриплым и грубым оказался его голос! Просто какое-то карканье... Склонившись над чистым ручьем там, где дно было потемнее, он взглянул на свое отражение. Гхабиш. Это слово было его именем. Существо, которое считается врагом большинства других существ. Безжалостное, злое существо. Он склонился еще ниже к ручью, чтобы рассмотреть свое лицо. Зеленоватая кожа, желтые глаза, слегка заостренные уши - да, орк. Орк зачерпнул воды и плеснул себе в лицо. Задумался. Что-то в отражении казалось странным... на нем будто лежала печать какой-то отстраненности. Возможно, важную роль играло то, что его клыки были почти не видны под тонкими губами, а черты лица - чересчур изящными для орка. Хотя это, конечно, не делало его эталоном красоты среди ценящих прекрасное народов. И уж принять его за кого-то, кроме орка, никак не представлялось возможным... Он огляделся, вспомнив вдруг, что уж орку-то точно негоже находиться одному в лесу и без оружия. "Или это необычные для орка волосы цвета свежей соломы, забранные в небольшой хвост, но, тем не менее, изрядно растрепанные? Точно!" Кажется, в последнее время он почему-то слишком часто изучал свое отражение в лужах и блестящих кастрюлях. И тут он вспомнил все. Странноватое лицо орка изменилось, став мрачнее тучи. - Проклятие... - тихо проговорил он. И надолго замер, глядя в хрустальную глубину ручья.
... Небо темнело... Яркое, бездонное голубое небо становилось темнее и темнее, словно кто-то пролил темно-синие чернила на небесный свод... Но, словно извиняясь, оно приобретало новые краски, словно бы и яркие, но уже грустные, мягкие, извиняющиеся за то, что этот день прошел... ... Человек шел... Он шел, не зная что его ждет, не зная, ждут его или нет, куда он в итоге придет, кем ему предстоит стать... ... На землю медленно спускались сумерки. Человек практически дошел до поляны, когда... Да что же это такое! Йолль обнаружил, что кошеля опять нет на месте. Великий Ветер! Никогда еще в жизни у Йолля не было такого невезучего дня. Он решил дойти до поляны, чтобы посмотреть, ждет ли его еще та женщина... Если же нет... Он может искать кошель в ночи и сам.
...Когда тело испытывает невыносимую боль - разум грезит наяву. Когда железные цепи сковывают руки и ноги - душа летит на волю, танцует на берегу озера вместе с народом Данаан, и не примнет шелковую траву, не потревожит прозрачные капли росы... Мечтательная улыбка на губах девушки была поистине странной. Редко кто ведь захочет улыбнуться, находясь на дыбе... Палач злобно зашипел и что было сил надавил на рычаг, но незрячие глаза, зеленые, пронизанные золотыми искрами, по-прежнему смотрели в иные миры... "Великие Силы, где же мой народ? Почему они не спасут меня? За что мне такие муки? Вижу, знаю - грядет новое время... Идет наша судьба, ее шаги уже слышны в заповедных лесах. Я даже вижу ее... его лицо... вижу железо в его руках - острая молния клинка, что рассекает стонущий воздух..." - Ну что? - еще одна фигура в черном плаще стоит на пороге камеры. - Ничего, - палач сокрушенно качает головой, - Молчит Видящая. Не хочет видеть для нас. - Тогда оставь ее... Продолжим завтра. У нас в запасе вечность, и не думаю. что пытки могут нам когда-нибудь надоесть.
Наконец, тяжесть на душе немного отпустила орка. Он усмехнулся. Тяжесть на душе? Орка? Прежде он редко задумывался над наличием или отсутствием у него бессмертной души. Он вообще редко задумывался. А когда делал это, бывал очень удивлен самому процессу мышления, происходившему в его голове. В такие моменты он часто ловил на себе подозрительные взгляды соплеменников, и именно за эту свою странную для орка особенность задумываться прослыл несколько странноватым. Однажды (это было в тот день, когда Харшахр свалился с обрыва прямо на человеческий шпионский отряд и от неожиданности чуть ли не за минуту убил всех) он задумался так глубоко, что товарищи даже решили, что он заболел, и едва не прикончили его. Он поднялся на ноги и огляделся. Неподалеку валялось упавшее дерево. Подойдя к нему, орк уперся ногой в ствол и выломал себе короткую, но прочную дубинку. Конечно, это не то оружие, к которому он привык, но на худой конец лучше такое, чем никакого. Что такое безоружный орк в лесу? Добыча! Добыча для диких зверей и, к тому же, тонкое чутье орка улавливало едва слышный запах, обычно свидетельствующий о том, что в лесу недавно были эльфы. Вот с этими тварями ему сейчас хотелось бы встретиться меньше всего... впрочем, как и с любыми другими. Даже орков он предпочел бы не встречать. Ведь они не любят тех, кто идет, сам не зная куда, не зная откуда.
Офф: Да? Где? Ой... прошу прощения... Ладно пусть это будет та пещера где Эльбринн мучает своего персонажа... возражений нет? К тому-же там явно дроу, и к тому-же крупный отряд... с которым я драться не стану... я не самоубийца...
Чей-то вздох, или послышалось? Орк обернулся на звук. Никого. На поляне он был один, но тревога не покидала его. Что-то здесь было не так. Была снова ночь, снова темно. В тусклом свете луны деревья отбрасывали на землю фантастические и страшные тени. Гхабиш прислушался: казалось, ничто не нарушало лесной тишины. Но внезапно звук снова повторился. Как будто чей-то шепот. Он доносился отовсюду, и одновременно ниоткуда. "Гхабиш-ш-ш-ш-ш..." Кто-то звал его...
Записан
Когда на сердце светло, в темном подземелье блещут небеса. Когда в мыслях мрак, при свете солнца плодятся демоны. (Конфуций)
Пока у Хирсаха проблемы с интернетом, я буду играть за Асфара
Странное упорство, с которым кошель покидал Йолля, вызывало подозрения. Человек никак не мог понять, в чем же дело, но в конце-концов догадался, что это как-то связано со странными событиями, произошедшими прошлой ночью на поляне, когда его не покидало ощущение, будто за ним кто-то следит. Чтобы сразу со всем разобраться, он решил отправиться именно туда. И не ошибся, там его ждали. Высокая стройная фигура юноши, одетого во все черное, практически сливалась с ночным лесом. Его бледное, красивое лицо, с какой-то едва уловимой эльфийской утонченностью, однако, было Йоллю незнакомо. Юноша стоял, прислонившись спиной к дереву, и ждал. В его руках тускло поблескивал узкий длинный прямой клинок.
Записан
Когда на сердце светло, в темном подземелье блещут небеса. Когда в мыслях мрак, при свете солнца плодятся демоны. (Конфуций)
- Гхабиш-ш-ш-ш-ш... Кто-то звал его. На мгновение орк задумался, ему показалось, что звали не его. Но нет... Да, Гхабиш - это его имя... или было его именем много лет. Он обернулся, крепко сжимая дубину сильной рукой. - Кто здесь? - раздался его хриплый голос. - Выходи сейчас же, орки не привыкли сражаться с тенями!
- Выходи сейчас же, орки не привыкли сражаться с тенями! Но в ответ лишь ветер играл в кронах деревьев. Не вышел никто. "Я не враг тебе, - снова зашептало отовсюду. - Не ищ-щ-щи меня, теня тут нет... Но иди на голос..."
На пороге камеры зазмеились струйки зеленоватого тумана. Засов сам откинулся, и в открывшуюся дверь вошла женщина в просторной черной мантии с опущенным капюшоном. В руках она держала изящный стилет с богатой рукоятью. - Ты сможешь идти сама? - холодный голос неприятно поразил Видящую.
Записан
Когда на сердце светло, в темном подземелье блещут небеса. Когда в мыслях мрак, при свете солнца плодятся демоны. (Конфуций)
Орк злобно зашипел, его зрачки сузились. Чего он не выносил абсолютно, так это того, чего не мог понять. Но что оставалось делать? - Оружия у меня нет, кроме этой дубинки, - недовольно пробормотал орк. - Так что я всецело в твоей власти, неизвестный. Но если это ловушка, ты пожалеешь! И он решительно направился туда, откуда, как ему показалось, доносился голос.