Поле боя...

[Ричард III]

      Арманис странно, тягуче улыбнулся. Улыбка была такой осторожной, что казалось - у него разбиты губы, вот они и двигаются так осторожно. Черные глаза лорда Арсона были беспросветно темны.
      - Ты думаешь, я сейчас наброшусь на тебя? - хмыкнул он. - Ты думаешь, я не вижу вот их, - он кивнул на виднеющихся неподалеку ситхи, - вот его, - он бросил пренебрежительный взгляд в сторону Сегваниса. - Или ты хочешь сделать вид, что они дадут сделать мне хотя бы одно движение сейчас?
     Он с размаху швырнул меч, который, глухо загутев, ушел в утоптанную землю на половину лезвия. Откинул со лба слипшиеся от боя волосы:
      - Я не убиваю безоружных девушек, - мимоходом, странным укором совести вспомнилось измученное и спокойное лицо Хельги. "Нет, она была соперница по власти. А эта..." - Нет, и не надейся, что я сейчас сражу тебя, и о тебе будут слагать песни - "храбрая Нэлладэль, погибшая от руки негодяя".
      Он взглянул в растерянное, испуганное, затуманенное боем лицо эльфийки. Руки девушки дрожали, она сделала движение, - то ли нагнуться за мечом, то ли еще что. Арманис сделал два шага ей навстречу; земля прогибалась под металлическими подковами его сапог.
      - Если бы я родился другим... совсем другим... - с неожиданной горечью вдруг сказал он, - кто знает, что было бы. Может быть, эльфы и люди должны были бы жить в мире и согласии. Странно... какие только глупые мысли не приходят перед смертью. Возможно, - он подошел к Нэлладэли, протянул руку к ее лицу. Она отшатнулась; он усмехнулся. Рядом свистнула стрела. - А, твои молодцы не спят. Они жаждут моей крови. Что ж, берите ее. Все равно мое существование закончено.
      Он отвернулся, прикрыл рукой усталые глаза, которые не хотели больше смотреть на этот мир. Арманис стыдился самого себя. Совсем недавно он, не задумываясь, срубил бы голову этой самонадеянной прекрасной эльфийке, которая только и знала, что твердить ему о погибших эльфах, и ни на мгновение не задумывалась – сколько здесь погибло людей, людей, имевших такое же право жить! И вот сейчас, вдруг, неожиданно он не мог заставить себя взять меч и сделать то, к чему призывал его долг.
      «Но почему же ты медлишь? – раздался вдруг в его мозгу мягкий, нежный, прекрасный голос. – Ведь ты знаешь, как много беды принесла она тебе и Арсону. Арсон погиб, милый Арманис… Убей ее. Погибли твои люди, ты сам – мужчина в цвете лет, погибаешь, не оставив после себя наследника! Убей ее! Вот она перед тобой, возьми же верный меч!…»
      - Замолчи! – глухо закричал Арманис, хватаясь за голову, сдавливая ее так, что вечерний густой воздух покраснел перед его глазами. – Уйди!
      Он повернулся к Нэлладэли, и та поразилась, каким лихорадочным, болезненным возбуждением горят его глаза:
      - Ни ты, ни кто другой, не дождетесь от меня этого!
      «Ах, вот как? – раздался насмешливый голос в голове. – Она так дорога тебе?! Ты не можешь поднять на нее меч? Тогда помни, что я умею не только отдавать, но и отбирать. Ты останешься таким, каким пришел ко мне… Берегись…»
      Арманис пошатнулся. Кровавые пятна поплыли перед его глазами. Он вновь был болен и изранен, - как несколько дней назад.
      - Я погибну... но в бою, - прохрипел он, пошатнулся и схватилсяза меч.

[Иэллэ]

Нэлладэль тут же хотела поднять меч. Но что-то силой удержало ее на месте. Она и не понимала, что именно.
Иниту? Она разве здесь? Сегванис? Значит, они не одни... А какое это теперь имеет значение? Какое значение имеет этот бой? Что с ней? Опомнись, Нэлладэль! Она забыла про войну... все смешалось в мыслях и воспоминаниях, потом вдруг будто стерлось из памяти, а будущее ушло слишком далеко. Эльфийка жила лишь настоящим. Сейчас. Здесь. С ним.
Она так и осталась стоять на месте, когда Арманис вдруг схватил свой меч. Ее хрупкая фигурка выглядела одинокой на этой поляне, длинные волосы красивыми волнами развевал слабый ветерок. По щеке вдруг покатилась слеза, она с трудом перебралась через царапину, оставленную мечом неизвестного арсонского воина, затем, оставляя за собой широкую мокрую дорожку, быстро поползла вниз и яркой каплей сорвалась с лица эльфийки, потерявшись где-то в воздухе. На миг поляну осветило солнце. Оно скромно выглянуло из-за туч, будто желая посмотреть, закончен ли бой между государствами? Но, получив отрицательный ответ, вновь закрылось тучами и облаками.
"Чего ты медлишь? - поднялся вдруг голос внутри эльфийки. Он заставлял путаться мысли, прислушиваться к нему душу. Он будто сам шел из глубины ее души. - Чего ты ждешь? Что же ты делаешь?! Он убьет тебя сейчас, глупая! - Нэлладэль вдруг увидела за голосом лицо той самой девушки, что посетила ее в видении. - Возьми меч и сражайся! За свой народ! Сколько эльфов погубил он, Арманис! А ты стоишь теперь, не в силах даже двинуться с места! Ты слишком долго ждала этого, эльфийка!"
Нэлладэль вдруг тряхнула головой, будто отгоняя странные мысли, и ловко подхватила свой светлый меч.
"Нет..." - вдруг прошептала она и горько усмехнулась, рука сама опустилась, и меч коснулся земли.

[Иниту]

Иниту устало прикрыла враз поблёкшие глаза. Ведьма была сильна, очень сильна. Ситхи знала о силе людских колдунов, но никогда ранее она не сталкивалась с ними, слышала лишь о них от более знающих и опытных воинов. Девушка неожиданно поняла, что у неё больше нет сил сидеть верхом, всё кружилось и плыло перед глазами. Золотой туман... Ситхи слабо улыбнулась, откинула голову назад. И последний взгляд её был обращён к небу, там где живёт солнце.
Хрупкое тело зидайя начало тихо и неотвратимо сползать со спины коня. Жеребец, почувствовав неладное, осторожно опустился на колени и лёг на землю, пытаясь смягчить удар падения и превозмогая боль в ноге. Тихо заржал, как будто звал на помощь.

Говорят, что ситхи уходят на восток, растворяясь в золотом мареве восхода. Дети Восхода... И сейчас солнце выглянуло из-за туч, освещая свою заблудившуюся в этом суровом мире дочь, как будто указывая ей путь лучами, призывая к себе. И в зыбкой пустоте протянулась верная рука, дрогнула робкая улыбка. Она снова с ним... Больше их никто не разлучит со Скауголем. Я вернулась, брат!

[Ричард III]

      Словно вихрь прошел перед глазами правителя Арсона. Густая тишина была разорвана вихрем боя, криками, стонами и лязгом, грохотавшими совсем рядом. Арманис выронил из рук меч. Ему не хватало дыхания, он готов был пробить собственную грудь, лишь бы вдохнуть этого густого, желто-красного, пропитанного стынущей кровью воздуха.
       Он рывком поднял голову и увидел Нэлладэль. Она стояла неподвижно - только волосы, взметываемые ветром, взлетали над ее плечами - словно она утонула, и вода колыхала эти длинные пряди. Солнце светило сзади слабыми, тающими лучами, и в этом свете Нэлладэль предстала Арманису Арсонскому, как вечерняя звезда.
       Смерть уже глядела ему в лицо, холодила руки и голову своими уверенными касаниями. Но Арманис все-таки смог подойти к эльфийке и посмотреть ей в глаза. Отчаянный, полный странно смешанных гнева и бессилия, ненависти и горя, отрешенности и решимости  взгляд девушки упал в его черные, беспросветные глаза.
       - Твой отец, твои друзья и сестра... множество людей и эльфов... и от моей руки тоже... Ты никогда не поняла бы меня, даже... даже если бы у нас была впереди целая жизнь.
       Прекрасной лицо Нэлладэли светлело, отдаляясь в ночь, в смерть, в холод. Ловя последние отсветы, Арманис скривил губы в усмешке:
        - Надеюсь, мы никогда больше не встретимся, - хрипло прошептал он - или ему показалось, что он сказал эти слова?
       Не успела эльфийка сказать и слова, как лорд Арсона, длинно вздрогнув, упал лицом вниз. В его спине торчали три длинных, толстых светлых стрелы. В этот же момент упала с коня Иниту.
       Протяжный, полный отчаяния, злобы и тоски вопль пронесся над полем боя. Вопль этот был настолько силен и ужасен, что оружие выпадало из рук, стрелы, летящие в чужую грудь, падали на землю, лопалась земля, показывая в длинных трещинах черное свое, рыхлое нутро. Воины переглядывались, словно не понимая, как они очутились здесь и что делают; словно после помутнения сознания все разом вернулись в ужаснувшую действительность. Вопль давно стих, а всем казалось, что еще дрожат в небе режущие переливы этого чудовищного голоса.

[Иниту]

Рыжий Юрдас провёл рукой по лбу. Странно, его рука крупно дрожала, а пальцы не слушались. Он отнял её от холодного лба, ладонь была мокрой... Юный Правитель попытался поудобнее перехватить меч, но клинок с протестующим гудением выскользнул из ранее цепких пальцев, задел натруженную ладонь и оставил на ней длинный ровный надрез, как бы сказав: всё, хозяин, моё время истекло!
Северянен растерянно оглянулся. По его спине бегали мурашки, он боялся, но он был Правителем и Королём, и его народ стоял рядом. Такой же растерянный как и он сам, напуганный и ждущий от него защиты. Юрдас понял, что вот он - момент истины! Сейчас решится, быть ему вождём или так и остаться младшим сыном прославленного конунга.
Он облизал враз пересохшие губы и пересилив себя, гордо расправил плечи, дерзко вскинул голову. Заставив голос предательски не дрожать, подозвал одного из воинов:
- Найди моего отца. И мы отступаем.
Воин склонил голову в знак повиновения и бросился исполнять приказ. Запели трубы, послышались хриплые крики командиров: воины Керсенгарда и конунга отступали. Но Юрдас не мог заставить себя покинуть это заколдованное место. почему-то его взгляд всё время возвращался на то место, чистое в лучах солнца и открытое всем ветрам, где пал Лорд Арсона и где стояла прекрасная девушка. Эльфийка... Юрдас задумчиво смотрел на неё. И взгляд его в эту минуту раз и навсегда покинула смешливая ребячесть. Он многое понял.
Но не в его силах было изменить то, что произошло и он не мог повернуть вспять время. Юрдас низко поклонился Нэлладэли. Его взгляд нашёл золотого коня, что верно стоял понурив голову над телом ещё одного воина... тоже девы. Он не знал её, но видел при дворе, когда Нэлладэль приехала на переговоры с Хельгой. Что-то кольнуло его внутри при упоминании этого имени. Что-то подсказывало новому Королю, что Хельга мертва. И это знание тяжёлым бременем легло ему на плечи.
Юрдас вздохнул, развернул боевого коня, и погнал его вслед своему отступающему к городу войску. Ещё много проблем придётся решить ему, прежде чем он сможет назвать себя истинным Королём...

[Кириан Нарнийский]

ну как, закрываем тему?

[Иэллэ]

Все стихло.
И вновь...
...Сырая земля. Земля, пропитанная водой и кровью. На километры простирается эта мертвая равнина. Тусклое солнце скорбит по погибшим. Ему все равно, кто был прав, а кто виноват. Оно скорбит, нежно освещая каждое тело...
На небе теперь где-то высококо парят несколько темно-золотистых тучек. Они спокойно зависают над полем боя, а затем вновь продолжают свой путь, так и не решившись нарушить это безмолвие смерти дождем.
И вновь эльфы, и люди, и гномы, и лесной народ ходят по полю боя, забирая тела своих, настороженно глядя друг на друга... но бой уже давно закончен.
Он закончился в тот миг, когда пролетел над полем последний крик, когда отрезвил он головы воюющих.
Нэлладэль все так же стояла над телом Арманиса, не решаясь сделать и движения, время будто перестало существовать для нее. В тот миг столько всего пронеслось в голове и сердце эльфийки, столько чувств, столько мыслей... И теперь она осознавала то, что произошло.
Она жива. Она стоит здесь, на поле боя, владычица свого народа и великого Лоссэна, союзного теперь многим другим государствам. Перед ней лежит тело Арманиса, владыки Арсонского, того, чьей смерти она желала так долго. Он умер не от ее руки. И это лучше. Нэлладэль осторожно, не решаясь, нагнулась к телу Арманиса. Он мертв, в этом не было сомнений. Эльфийка провела рукой по черным волосам владыки Арсона. "Ты был хорошим воином... Но смерть настигла тебя. Я тоже надеюсь, что мы никогда больше не встретимся". Нэлладэль встала во весь рост, тряхнула головой, оглянулась, будто проснувшись от долгого сна, и увидела коня Иниту неподалеку. Верный золотой жеребец стоял над телом своей хозяйки, понурив голову и поджав ногу. "Иниту... " - прошептала Нэлладэль. Она медленно подошла к ситхи. Но глаза эльфийки остались сухими, в них больше не было слез. Только вечная, глубокая грусть. "Иниту..." - прошептала она еле слышно еще раз, коснувшись тонкими пальцами лица золотоглазой эльфийки, отразившем в себе прекрасную вечность. Черные крылья недвижно покоились на земле... "Спи спокойно, сестра..."
Видела Нэлладэль и рыжего Юрдаса, что низко поклонился ей. Она лишь кивнула ему в ответ. Люди... а осталось ли место эльфам здесь? Пока да. А что будет дальше?
На этот вопрос может дать ответ лишь время.

[Иниту]

Браво нам всем, а самое главное тому, кто всё это затеял
Иэллэ - памятник при жизни
Это одна из немногих тем, которые интересные и доведены до конца без смены героев и как надо!

Народ - выражаю вам глубокую признательность и восхищение!


Потом убью этот пост, но не сейчас, когда чувства переполняют меня

[Иэллэ]

Браво нам всем, а самое главное тому, кто всё это затеял ;)
Иэллэ - памятник при жизни ;D
Это одна из немногих тем, которые интересные и доведены до конца без смены героев и как надо!

Народ - выражаю вам глубокую признательность и восхищение!


Потом убью этот пост, но не сейчас, когда чувства переполняют меня 8)

Спасибо, Иниту, за добрые слова :).
Я действительно рада, что тема удалась :).
Спасибо всем, кто участвовал.
Потом тоже удалю пост.
Спасибо за красивую игру!

[Ричард III]

                          ПОСТСКРИПТУМ 


     Медленно, очень медленно разъезжались уцелевшие с Поля Боя. Сгущающийся вечер начал затягивать землю милосердной темнотой, прикрывая мутнеющие глаза убитых покрывалом ночи. Холод, - дальний брат того холода, что пришел к лежащим на земле - начинал посвистывать резко и зло, заставляя тех, кто еще жив, стонать громче - чтобы не забыли, чтобы нашли и подобрали. Земля, насытившаяся произошедшим, уже не могла пить кровь, и та, бесполезная, густела, не в силах уйти в черноту почвы.
      Двое керсенгардцев ехали по полю, высматривая - нет ли кого-нибудь, кто еще шевелится? Раненых увозили, оказывали им помощь… пока не поздно.
     Едущие увидели медленно движущуюся фигуру - сгорбленная старуха тащила кого-то по земле.
      - Эй, матушка, помощь не нужна? - окликнул один из них старуху.
      Та остановилась:
      - Нет, нет. Сама дотащу. Ему уж помощь не нужна, - скорбно покачала она головой.
      - Муж? - спросил другой керсенгардец, глядя на темный сверток - убитый завернут был в плащ.
     - Сын, - вздохнула старуха.
     - Ну, боги тебе в помощь, - ответил первый и объездчики тронули коней. Сегодня они уже видели столько боли и горя, что еще одна мать, потерявшая сына, не могла ничего прибавить к окоченению их замерших душ.
      Старуха посмотрела им вслед длинным, пристальным взглядом яростно блестящих молодых глаз. Потом наклонилась поправила край плаща, из-под которого выпала сведенная судорогой смерти рука в расшитом рукаве. Вышивка, еле заметная в сумраке, являла собой знаки лорда Арсонского.

                        * * *

…Между рек и лесов, между гор и равнин,
там, где в прошлом теряется взгляд,
два народа сходились один на один
много сотен столетий назад.

Кто посеял когда-то меж ними вражду,
Кто обрушил лавину с горы -
Летописцы уже никогда не найдут
Правил этой забытой игры.

Там, на поле туманном, сошлись, как враги
Те, кто в мире незыблемом жил.
Тетиву рвали стрелы у луков тугих,
Кровь текла из разрубленных жил.

Бились эльфы за братьев убитых своих,
Мстила дева за гибель отца,
Бились люди отрядов Арсона лихих,
Бился конунг с врагом до конца.

Пали сотни с обеих враждебных сторон,
Смолкли сотни пробитых сердец,
И земля проглотила и крики, и стон, -
Даже самый искусный певец

Никогда не опишет отчаянный бой,
Тот, какого не вынесет взгляд,
Тот, где кровь стала рыхлой, тяжелой землей,
Темной кровью где стала земля.

Победителей не было в этом бою, -
Опустели потом города.
Сотни храбрых здесь жизнь загубили свою,
Не вернулись домой никогда.

…Много лет пролетело, потерян им счет -
все земля тяжела и мертва,
лишь по полю ручей горьководный течет
и багровой родится трава.

Офф: стихотворение не мое, написано по моей просьбе одной знакомой, которой были сообщены основные сюжетные линии и реалии темы.

А вообще - мы действительно молодцы!  Тема не завяла на середине, все доведено до конца и расставлены все точки над "i". Иэллэ - респект, глубокий поклон. Это литературная вражда останется самым ярким воспоминанием в моей литературной жизни.
Эту часть поста тоже потом потру... чтобы постскрипум не отделался от основного текста! 

[Иэллэ]

Ричард, стихотворение великолепное :).
Ваша знакомая постаралась на славу.
Спасибо и Вам за прекрасную игру!

[Кириан Нарнийский]

Спасибо Иниту, Иэллэ, Ричарду. Прекрасная получилась история.
Всегда бы так...